Отправлено: 12.10.08 21:40. Заголовок: [la maladie d'espoir]{A}

 Отправлено: 28.10.08 20:51. Заголовок: О-ди-но-чес-тво. Джу..

О-ди-но-чес-тво. Джульетт сидела в своей комнате, отравляя душу одиночеством. Она пыталась прогнать его, упиваясь работой, но она сделала все. Абсолютно все. Всю домашнюю работу, на сегодня, завтра, на месяц вперед. Она подготовила два доклада дополнительно, практически вызубрила текст, который нужно было лишь прочитать, она сделала все. И только потому, что учеба отвлекала ее от этого тоскливого чувства. Стоило ей задуматься, карие глаза буквально утопали в слезах. Такая ранимая, такая глупая.
На тетрадь упала огромная соленая капля. Ну вот, теперь у нее есть причина переписать только что сделанные номера.
Причиной ее слез был Вильхельм. Строго говоря, это далеко не первый день, когда она попусту боялась выйти из дома, только бы не наткнуться на него, потому что как только она смотрела на него и понимала, что эти губы целуют другие девушки, к горлу подступал ком, который просто невозможно было подавить.
За окном была тоскливая осень. Утренняя, дневная, вечерняя, теперь уже ночная. И всегда одинаково грустная, одинаково угнетающая, травящая душу еще больше. Серость, бесконечная серость, она давила на Джульетт, не давала дышать. Казалось, что все безнадежно.
С тех пор, как они познакомились с Вильхельмом, прошел уже год, месяц и несколько дней. Она не считала, просто каждый день, проведенный с ним, оставался в голове. Джульетт никогда не чувствовала ничего подобного, никогда не болела так сильно. Вильхельм будто подчинил себе ее сердце и разум, а она даже не знала, чувствует ли он тоже самое. Потому что говорить можно все, что угодно, и слова не всегда являются правдой.
Неожиданный стук заставил Элеонор поднять голову от тетради. Вильхельм стучался в окно. Вонг очень хотела обрадоваться, но ее улыбка никогда не была такой болезненной, как сейчас. Она не хотела, чтобы он знал. Боялась потерять. Не знала, что хуже, быть с ним или без него. Джульетт снова опустила голову, зная, что Вильхельм и сам заберется.
Немец забрался в дом и отряхнулся. В комнату тут же залетел порыв осеннего воздуха, пропитанного запахом опавших листьев и сырости.
Вильхельм поцеловал Элеонор в макушку, заглядывая в тетрадь. Девушка продолжала делать вид, что слишком занята, и не может даже посмотреть на него, хотя перед глазами уже все расплывалось, а в горле снова стоял этот противный ком. Лучше вообще никогда его не видеть. Но постоянный игнор выглядел бы странным, а потому Джульетт наконец подняла голову и соизволила сказать:
-Вообще-то да, дома… - родители девушки недолюбливали Вильхельма. Отец вообще терпеть его не мог, и совершенно не понимал, как его умница дочка может встречаться с «этим хулиганом». Мать была более терпима, иногда Джульетт даже замечала что-то вроде симпатии. Наверное, отец девушки в юности был похож на Вильхельма, а потому Вонг иногда замечала на губах матери добрую улыбку, скрываемую показным недовольством, - и папа тоже, - Элеонор многозначительно подняла брови, нервно поглядывая в сторону окна. На самом деле отца доме не было, сегодня ему пришлось задержаться на работе, а мама, оставив на столе ужин, смотрела телевизор и может уже заснула.
Щеки Джульетт вспыхнули. Да, она все еще спала в его футболке, несмотря на то, что теперь каждое утро просыпалась с заплаканными глазами. Ей по-прежнему безумно нравился его запах, и хотя он наверняка давно испарился после многочисленных стирок, Вонг всегда казалось, что его еще можно уловить.
Вонг и опомниться не успела, как оказалась на кровати, а еще точнее – на Вильхельме. К горлу снова подступил ком, как только она заглянула в его глаза. Интересно, сколько раз он обманывал ее, сколько раз изворачивался, сколько раз? Джульетт знала, что много, и это мучило ее сильнее всего на свете. Причиняло такую боль, что не хотелось вставать утром с постели. И нет, она не слишком ранима, просто она слишком сильно его любит. Может и глупо говорить о любви в ее возрасте, но это так.
-Да? – сухо осведомилась девушка просто потому, что не знала, как себя вести. Ей так хотелось, чтобы он остался, именно он, а не его футболка, пусть не на долго, но все же рядом. И ей так хотелось, чтобы он ушел и оставил ее одну, пусть даже к другой девушке, только бы она не видела сейчас его горящих глаз. Слишком тяжело. И слишком сложно устоять, вот в чем дело. Элеонор наклонилась к его губам, на секунду чувствуя, что жить не сможет без них. Кончики ее волос касались его щек, а карие глаза горели почти как обычно. А потом она резко отстранилась, потому что ясно поняла, что ведет себя как тряпка. Через секунду она уже стояла на полу, разглаживая пальцами футболку. Не потому, что боялась помять. Потому что страшно нервничала, - тебе лучше уйти, у меня слишком много уроков, - и снова она не смогла сказать всей правды. Голос почти дрожал, Джульетт повернулась к столу и заправила прядь волос за ухо, делая вид, что ей совершенно наплевать. Хотя на самом деле в глазах опять стали скапливаться слезы, - уйди. Пожалуйста, - повторила она, не поворачиваясь к немцу, молясь про себя, чтобы через секунду его не было.

 Отправлено: 31.10.08 23:38. Заголовок: Девушки вообще все б..

Девушки вообще все были и остаются глупыми существами. Они всегда отказываются от того, чего желают больше всего на свете. К примеру, когда ты говоришь что-нибудь… содержанием в отрицательном стиле, девушка обижается и так гордо говорит «ничего я не обиделась!» все ведь наоборот. Девчачье «нет» значит «да», а «да» значит «быстро и обязательно». Но что больше всего удивляет, так это то, что они отказываются от всякой нужной им дребедени очень жестко и серьезно. А ведь если это вот решение повлияет на будущее, то разве они его изменят? Нет, глупые существа продолжат страдать этим самым синдромом «я, я и только я». Ну и пожалуйста, мы тоже имеем гордость, мы тоже способны задирать нос, только в более спокойных тонах, которые будут сопровождаться умиротворенными движениями. Джульетта специально там намекнула что-то на тему отца? Ну-ну, спасибо, как мысленно прокомментировал обстоятельства Вильхельм. Взгляд его, казалось, не выражал вообще ничего. Ему сейчас было все равно, хоят внутри все кипело, хотелось заорать и сказать, на сколько глупо ведет себя его какая-то_там_по_счету_девушка. Любит? Нет. Никогда и ни за что. Как-то, когда Вильхельм учился в седьмом или в восьмом классе, он разговаривал с одной хорошей знакомой. Тот разговор он помнил хорошо, он как въелся в память.

« - Гертруда, нет такого чувства как любовь, - гордо заявил Вильхельм.
- Нет, есть! – девочка топнула ногой и хотела было толкнуть немца, хоят удержалась от такого соблазна, - есть и все тут, просто ты не понимаешь его.
- Смешное чувство, говорю! Никогда не захочу влюбляться.
- Ну а почему, - вопросительно смотря на немца, девочка схватилась за свою косичку и принялась теребить ее в руке.
- Это делает человека слабым.
- Может быть, ты и прав в какой-то мере.
- Знаешь что… если я когда-нибудь влюблюсь, ты меня стукни хорошенько, ладно? – Вильхельм серьезно нахмурившись, посмотрел на девочку.
- Хорошо, обещаю! – она звонко рассмеялась»

Жалко, что пришлось переезжать куда-то в другой город, отдаляться от друга детства. Но все-таки, зачем ему друзья? Он не влюблялся, он все еще твердо верил в ту мысль, что влюбленность ослабляет человека, делает его уязвимым и безумным. Безумие и так в крови у Вильхельма, а повышать его уже не надо, тогда совсем уже будет страшно. Может быть он раньше думал, что любит Джульетту, то сейчас это чувство… да нет, он ее не любил и никогда и никогда еще не полюбит в дополнение. Хмыкая своим гениальным мыслям, он совершенно спокойно следя за ее действиями. Ну и пусть, ну и ему это не надо, она сама все делает. Он сейчас возьмет и пойдет к какой-нибудь расфуфыренной красавице из класса Джульетты и проведет с ней потрясающие пару часов, как бы на ночь, все такое.
- без проблем, – холодно комментируя все реплики Джульетты, Вильхельм поднялся с ее кровати и запустил руку в волосы, взъерошивая их и подходя к окну. Прежде чем уходить не традиционным способом, он развернулся к Джульетте и подал плечами, - ну и отказывайся оттого, что тебе надо больше чем мне! Вот и мучайся потом, надоело за тобой все время ухаживать и слышать эти глупые, бестолковые «уходи, папа же дома, да и ты вообще мешаешь». Пожалуйста! Учись, грызи этот гранит науки, и вот будешь одна всегда. Никогда в жизни не найдешь никого, останешься такой же забитой и влюбленной в одни уроки, которые кончатся сразу после того, как ты уйдешь из школы! – он сорвался, он скорее не кричал, а гневался, говорил на столько жутким тоном, что аж по его спине побежали мурашки, - а я в свою очередь лучше пойду к кому-нибудь до боли интереснее тебя, да и к тем, которые подойдут мне по моему статусу! По крайней мере я пойду к тем, кто умеет жить, а не прожигать свои восемнадцать лет за вообще бестолковыми уроками. Никогда тебя недолюбливал, вечно ты была глупой и наивной, так вот и будь дальше такой. И не нужна ты мне вообще, без тебя протяну! – а он ведь срывался только потому, что очень любил ее. Да, все предыдущие мысли были глупостью, просто желанием отбиться от Джульетты как можно спокойнее. Да, любил, да, уважал, да, считал ее за идеал. Спокойная, милая, тихая.
- Попортила мне всю чертовую жизнь, – буркнул себе под нос Вильхельм и резко перевел взгляд на открывающуюся дверь. Ага, разорался к ночи, получил родителей Джульетты в бонус от посещения милой дамы? Вовремя немец вылез в окно, стал спускаться по вьюнку, хотя заметить выражение лица ее отца он успел. Последний раз он вообще пришел сюда. Никогда больше ноги его здесь не будет, и так рисковал своей репутацией, а что может быть дороже чем она? Ну, может, хотя сейчас он не желает признавать других более важных вещей, не иначе. Спрыгивая с забора, который был увит вьюнком, немец уже не слышал причитания отца Вонг. Как только он спрыгнул на газон, пришлось побежать. А что делать, когда тебе жутко обидно, когда тебя раздражают все, когда ты сам отказываешься оттого, что было сокровищем всей жизни? Бежать, больше делать нечего. Хорошо, что Вильхельм не был сентиментальным, а то разревелся бы в свои года-то… кошмар.

 Отправлено: 03.11.08 18:30. Заголовок: How dare you say tha..

How dare you say that my behavior is unacceptable
So condescending unnecessarily critical?(с)

В голове Джульетт, как и в голове любой девушки, в этот момент стоял определенный сценарий. Она была уверена, что Вильхельм сейчас подойдет к ней, обнимет, попросит прощения. И тогда все станет гораздо легче, потому что она простит его. По другому не может. Но вместо этого Вильхельм начал кричать. Он был зол. Говорил самые ужасные вещи на свете. Джульетт резко повернула голову, глядя на него с таким изумлением, будто Вильхельм на ее глазах превращался в зеленое стероидное чудовище. Элеонор даже отступила на полшага назад от удивления. Как он может так говорить? Она сидит за этими чертовыми уроками не потому, что у нее все замечательно, а потому что она хочет сбежать от всего, что ее преследует, в том числе от чувств к Вильхельму. Учеба всего лишь помогала ей спрятаться на лишний час. И потом, кто будет помогать Вильхельму на экзамене, не знаете, нет?
Пойдет к кому-то поинтереснее? Эти слова были для Джульетт, как пощечина. Она отступила еще на шаг, не веря своим ушам. Вильхельм, как ты можешь так говорить? Она же так старалась ради тебя, так мучительно долго выбирала чертовы юбки в магазинах, с такой тщательностью укладывала волосы, так много времени тратила на то, чтобы нравиться тебе, чтобы ты мог ей гордиться. И чем же ты ей отплатил? Своими похождениями по тем, кто «поинтереснее»? Элеонор приложила руку ко рту, глаза наполнились слезами. Девушка отвернулась от Вильхельма, посмотрела куда-то в сторону. Она просто не хотела, чтобы он знал, какую боль ей причиняет.
И все то время, что Вильхельм кричал, Джульетт не проронила ни слова. Она совершенно поникла, казалась такой маленькой в этой огромной футболке, которую ей хотелось немедленно снять и бросить Вильхельму прямо в лицо. Она не хотела видеть его, не хотела слышать его голос. Не могла. В горле стоял ком, и Элеонор продолжала безропотно упираться взглядом в стол, до тех пор, пока немец не выскочил из окна, а за спиной девушки не появился отец.
Отец, который был вне себя от ярости. Видимо, она не заметила, как он вернулся с работы. Вонг посмотрела на него отсутствующим взглядом. Ей хотелось остаться наедине со своим горем и злобой. Да, она злилась от собственного бессилия. Джульетт понимала, что без Вильхельма жизнь станет еще хуже, чем с ним. Потому что она совершенно опустеет. И всю ее голову займут уроки, перед глазами постоянно будет лежать тетрадь, исписанная аккуратным косым почерком, а единственным, что останется в ее памяти, будут формулы и правила. Вот это жизнь.
-Какого черта он здесь делает?! – кричал отец, а Джульетт стояла с опущенной головой, чувствуя вину за то, что Вильхельм вообще здесь появился. Вину за него. Здорово, правда? Через какое-то время отец Джульетт успокоился, понимая, что девушку сейчас лучше оставить одну. Буркнув что-то невразумительное, но явно жалеющее Элеонор сквозь злобу, отец вышел за дверь. Девушка беспомощно опустилась на кровать.

And like a little girl cries
in the face of a monster that lives in her dreams(с)

Все. Все кончено. Никакого выбора делать не надо, все решилось само собой. Вильхельм, зная свою вину, даже не извинился. Джульетт бы простила его, точно простила, даже зная, что он будет продолжать покрывать одну измену другой. Она не могла бросить его, слишком дорогим человеком он стал для нее за это время. А она для него нет. Поэтому он и ушел, оставив после себя только распахнутое окно и сквозняк. Потухшие глаза Джульетт все еще были наполнены слезами, девушка закрыла окно и поежилась. Чертова футболка. Элеонор гневно стащила ее через голову, со злостью бросая на пол. Никогда, никогда она больше не подойдет к нему, не скажет ни единого слова. Она вообще больше не хочет его видеть, если надо будет – перейдет в другую школу, где, может быть, заведет себе парня, который будет ее ценить. Хотя разве такой найдется? Слезы наконец брызнули из глаз, заливая побледневшие щеки. Это ощущение брошености, бессилия, несправедливости, оно душило Джульетт, она не могла успокоиться, в комнате, наполненной холодным уличным воздухом, было слишком душно. Вонг снова подошла к окну и распахнула его, стараясь надышаться. Ей было совершенно наплевать, что она стоит перед окном без футболки, с растрепанными волосами и искусанными от злости губами, а слезы медленно капают на подоконник. К горлу подступала тошнота, на нее будто за один раз навалилась вся тяжесть мира. Она ненавидела Вильхельма, ненавидела его, и эта ненависть не давала ей сделать даже вздоха.

Is there anyone out there cause it's getting harder and harder to breathe(с)

 Отправлено: 08.11.08 03:46. Заголовок: Время: девятнадцать ..

цитата:

Время: девять лет спустя, после окончания школы. Место: церковь.

This one is for you for you
Only for you
Just give in to it never think again
I feel for you (с)

Двадцать восемь лет. Кому? Вильхельму. Ему уже двадцать восемь, а он все еще живет один в небольшой квартире на Уолт Стрит. Он живет один, причем как-то… как, наверное, не живет ни один холостяк. Он не приводит к себе домой девушек, не проводит дни и ночи в клубах. Скажем так, он все еще верит в чудо, что когда-нибудь в жизни ему удастся заполучить свою школьную любовь. Джульетту, которая сегодня, оказывается, выходила замуж. Эта новость стала с самого утра ударом для бедного немца. Один из школьных друзей сообщил ему об этом и подумал, что обрадовал Вильхельма. Нет, к сожалению. Ближе к вечеру Вильхельм точно решил появиться на свадьбе у любимой девушки, которая забрала его сердце и душу, и руку в придачу. Странно, но ведь в день последней встречи он наорал на нее и ушел. Больше никогда не разговаривая. Учились в одном классе, сидели через парту друг от друга, но никогда не смотрели друг на друга. Стоило немцу окончить школу, как настало для него пробуждение, понял он, что потерял самое дорогое в жизни и ведь никогда это самое дорогое он больше не увидит. Грубо говоря, вся жизнь была у него ни к черту. Он засел в больших долгах, не работал, все время шатался не в тех компаниях и еще странно, как он там наркоманом не стал или кем-нибудь хуже. Каждый день он выглядел отвратительно, да его вообще было сложно назвать живым человеком, так как под глазами были жуткие синяки, лицо было до безумия бледным, а зрачки расширенны из-за усталости. Любой врач сказал бы, что он явно болен чем-то, что ему давно пора лечь в больницу и пройти курс обследования, но до чего этот курс приведет? Вот именно, не до чего.
Сегодня же, в этот знаменательный день он привел себя в какой-то порядок. Он попросил у друзей костюм, который пришелся ему впору. Он попытался привести себя в порядок внешне, но синяки и его бледная кожа это как вечная проблема. Они остались с ним. Так вот к вечеру, наряжаясь, как он мог, Вильхельм отправился на свадьбу к той, которую он любил. После Джульетты у него была всего парочка другая каких-то связей, но все-таки это было не то. Не то, никто не мог сравниться с его Джульеттой, которую он потерял по собственной вине. Сегодня до церкви он добирался с жутким настроением. Ну да, потерял, что когда-то было ему не нужно и все, он стал медленно умирать. Причем изнутри, а ведь это самое страшное, что может получить человек. Вильхельм был давно выжжен изнутри, он стал никем. И когда он стал этим самым «никем», пришлось смириться. Исправлять себя и свою жизнь не хотелось, было сложно начать все с самого начала, было очень сложно тогда распрощаться с прошлым, которое он лелеял в памяти и хранил как частичку себя. Если он забудет – он умрет. Умрет как душевно, так и физически. Такую боль, такой удар, который он получит, будет невозможно пережить.
Медленно шагая по улице, добираясь до церкви, Вильхельм вспоминал встречи с Джульеттой. А как она радовалась тогда, а? Ее теплая улыбка, которая заставляла радоваться с самого утра, даже если то было хмурым и никаким. Она была в жизни Вильхельма как единственный лучик света, дававший ему команду жить и радоваться. Но нет, нужно все губить самому, а после мучиться и сожалеть. Не замечая за собой, но немец появился у церкви раньше, чем предполагал. Здесь уже были люди, но мало. Не решая останавливаться, он прошел в церковь и присел за одну из скамеек в самом последнем ряду. Видеть его на свадьбе… такого? Стыдно. Как только он опустился на скамейку, Вильхельм приподнял голову и тяжело выдохнул, вдобавок начиная кашлять. Курение не довело его до хорошего состояния, он и болел, поверьте мне, болел страшно. Про себя ему пришлось молить господа, что Джульетта все еще любит его, что она бросит своего мужа... а, кстати, кто он? Не важно, хотя нет! Лучше пусть она найдет себе такого мужа, который даст ей все, чего не дал Вильхельм. За своими мыслями он и не успел заметить, как в церковь зашла невеста. Она была одна, без ее будущего мужа, который, как надеялся Вильхельм, подарит его любимой девушке все. Любой ее каприз, любое ее желание. Вскакивая с места, он как подлетел к ней, тяжело и часто дыша. Сердце впервые за столько лет заколотилось бешено, он еле-еле сдерживал себя в руках, смотря в ее прекрасные и теплые глаза. Она как всегда была идеальна. Теплый взгляд. Красивая внешность. Она была самой богиней.

Whatever walks in my heart will walk alone (с)

- Джульетта, – Вильхельм выдавил из себя только ее имя. Руки потянулись к ней, ему захотелось обнять ее, но он сам же приказал себе не трогать ее. Свадьба здесь у Джульетты, нечего лапать невесту. – ты… ты очень красивая. А можно… я хотел попросить тебя… улыбнуться. Пожалуйста. Я очень… я всегда вспоминал твою улыбку. Понимаешь… мне страшно, что я ее забыл. Но ты можешь… нет… можешь не улыбаться, я заслуживаю дальнейшего мучения, да… Извини меня, я… – у него заблестели глаза. Причем в действительности. Мужчины иногда тоже плачут, только они не вдаются в рыдания, просто слезы сами по себе появляются. Одна такая капризная слеза быстро пробежалась по щеке немца, однако его лицо осталось невозмутимым. Все одна, не больше, – просто извини меня. – Ну вот, теперь ему было безумно страшно и больно. Она стояла перед ним, а он не мог прикоснуться к ней. Здесь были гости, да и вдруг все не так подумают. Не хотел он больше ломать ей жизнь, он хотел только порадоваться за нее, улыбнуться ее счастью и своему строжайшему наказанию. Если не давно радоваться Вильхельму, то дано другим, а учитывая, что Джульетта – его единственный стимул к существованию, то этот стимул должен жить. Жить в радости и удаче, жить шикарно, красиво, безумно интересно и без волнения.

 Отправлено: 08.11.08 17:32. Заголовок: Get real It seems Wh..

Get real
It seems
When you’re here I miss you something rotten
The stinks
Are here
It’s guaranteed all’s forgotten(с)

Небольшая церковь в пригороде Нью-Йорка. Скромная, аккуратная, спрятанная во взрыве солнца и утопающая в утреннем тумане. Когда Джульетт ее впервые увидела, она решила, что женится именно тут. Вдалеке от шумного города, где воздух еще свежий, и все кажется добрее, светлее, чище. Когда смотришь на эту церковь, кажется, что ты попал в сказку. Обязательно со счастливым концом. И Джульетт надеялась, что именно такой конец ее ожидает. Она хотела оказаться в волшебной сказке, где будет счастлива.
На улице было по-утреннему прохладно, но день должен был быть утомляюще знойным. Искрящееся лазурное небо было чистым и ярким. Стояла спокойная тишина, изредка нарушаемая звуками проезжающих машин или шумом ветра.
Сейчас у нее было все, о чем когда-либо мечтают девушки. У нее был жених, были чувства, и было кольцо. И через несколько часов она пройдет к алтарю, и наконец скажет «да». Пока смерть не разлучит их.
Женихом Джульетт был Леам Рей Питерсон. Удивительно, какой резкий поворот может совершить судьба. В школе он едва замечал ее, а если и замечал, то только затем чтобы отпустить в ее счет какое-нибудь обидное замечание. Раньше он доводил ее до слез, сейчас она улыбается, когда на него смотрит. Он был красив, очень красив, многие девушки хотели бы оказаться на месте Джульетт. Но повезло именно ей. Наверное, это и называется счастьем.
Сегодня Элеонор была как никогда улыбчива и нервозна. Свадьба. От одного этого слова замирает сердце. Ее ждет семейная жизнь. Возможно, это действительно сказка. Золушке ведь тоже повезло, она нашла своего принца.
Двери церкви распахнулись, заливая проход солнечным светом. Джульетт тут же почувствовала мягкий запах благовоний, от которого становилось тепло и легко внутри. На ее губах играла взволнованная улыбка. Белоснежный шлейф шелестел по полу, каштановые волосы небрежно опускались на плечи. Вонг не могла сдержаться, она хотела зайти в церковь и посмотреть на алтарь, представить, как через некоторое время здесь будут сидеть самые близкие и родные ей люди. Почувствовать этот чарующий запах. Церковь освещалась лишь паутиной солнечных лучей, тянущейся из окон, по которой медленно скользила пыль. Из гостей не было почти никого. Разве что самые нетерпеливые. Джульетт оглядывала место будущей церемонии с благоговейным трепетом. Время будто не властвовало над этим местом. Все казалось мирным, спокойным, уютным.
Джульетт вздрогнула, когда к ней подлетел молодой человек. А потом отступила на шаг от изумления. Вильхельм? Школьная любовь. Разбитое сердце. Когда Элеонор вдруг вспоминала об этом, ей становилось тяжело дышать также как тогда. И сейчас она снова почувствовала, как что-то обхватывает ее шею невидимыми руками и сдавливает со всей силы. Вильхельм. Это он. Она вспоминала о нем теми редкими вечерами, когда оставалась одна. Зачем? Ведь прошло девятнадцать лет. Она не злилась, вспоминала с теплотой, а потом по ее коже вновь бежали мурашки холода, стоило лишь задуматься о том, как он ушел. Как оставил ее. Но это было в прошлом. Сейчас он стоял перед ней совершенно измученный. Под лихорадочно блестящими глазами на бледной коже залегли темные круги. А сами глаза огромные, темные. Будто радужная оболочка совсем исчезла, до такой степени расширены были зрачки.
-Вильхельм?... – в изумлении прошептала Джульетт. Улыбнуться? Какое там. Она с трудом смогла выдавить его имя. Он снова появился в ее жизни. Зачем? – что ты тут делаешь? Зачем… - он выглядел таким подавленным. Джульетт не могла не чувствовать жалости. А по его щеке покатилась слеза. Вильхельм, ее Вильхельм. Сидевшие на скамейках люди начали с любопытством за ними поглядывать. Опасаясь их мыслей, Элеонор схватила немца за рукав пиджака - даже не за руку, будто чего-то боялась - и потащила за собой в небольшую комнату слева от алтаря. Совсем темная, освещаемая одним единственным запыленным окном. Даже свет бился в него с неохотой. Пыль осела на книги и иконы, стоящие на полу. Тот слабый шов на шраме прямо посередине сердца Джульетт грозился разорваться. Так сильно оно билось. Элеонор снова чувствовала, что ей нечем дышать, - ты ужасно выглядишь, - Джульетт не знала, что еще можно сказать, - что случилось? Тебе нужна помощь? – глупые вопросы. Вонг знала ответ. И пусть, женись сегодня Вильхельм, она не пришла бы на его свадьбу, мысли девушки всегда возвращались к нему, когда она оставалась в одиночестве.

 Отправлено: 09.11.08 01:47. Заголовок: Помощь Вильхельму бы..

Помощь Вильхельму была просто необходима. Причем он нуждался в психологической помощи, остальная все равно не будет способна исправить чего-нибудь в его жизни. Стоя перед девушкой, он чувствовал себя маленьким мальчиком, который сейчас признается в любви. Он боится, руки трясутся, колени подкашиваются, ему страшно, ему хочется сказать какую-нибудь шутку и увильнуть от важного вопроса. Но говорить надо, ведь он тратит драгоценное время Джульетты, а у нее сегодня как не иначе свадьба. Первое, что можно о нем подумать – заядлый наркоман. Но нет, как ни странно, где-то три года назад немец жил вполне нормально. У него даже квартира была отличная, а еще у него была работа, однако сейчас все было отвратительно. К чему ему было жить, ведь рядом с ним не было такого человека, которому хочется посвятить всю жизнь. А значит и ни к чему стремиться, а жить ради себя как какой-нибудь Нарцисс в греческой мифологи это не правильно. Да хрен с этим Нарциссом, тут Вильхельм, это ж куда интереснее картина. Человек лишенный в жизни всего, даже лишенный чувства собственного достоинства. Печально, но а что делать – сам виноват, вот и страдай.
Осматривая Джульетту, он все старался насытиться ею. Ему хотелось запечатлеть ее в памяти счастливую, а сейчас она не него смотрит как на больного, с чувством сожаления. Не правильная встреча, не хотелось все представлять себе именно в таком свете. И вновь ему пришлось унять в себе желание прикоснуться к девушке, хотя это было невозможно. Она такая вся… такая, которую просто хочется видеть. Ее не обязательно держать за руку в этот момент, смотреть ей в глаза. Хватит только знать, что она стоит рядом, что она улыбается и говорит чего-нибудь своим безумно мягким и теплым голосом. Все равно сдерживаться невозможно, если в голове витают такие мысли, которые аж обжигают.
Не в силах сдерживаться, немец не то чтобы опустился, он грохнулся на колени перед Джульеттой, хватая ее руку. Сейчас было невозможно удержаться, нет, сложно, наверное, понять, что он переживает. Сложно представить, в каком темпе колотится его сердце, сложно представить, как ему страшно. Сжимая в своей руке ладонь Джульетты, он прислонился к ее руке щекой и вдохнул в себя воздух, стараясь не сделать лишнего и не переступить грань дозволенного. Но какой заряд энергии, какое чувство он сейчас испытывает представить просто невозможно.
- Я пришел… – в горле встал ком. Что дальше говорить? Что делать? Вариантов вообще нету, да и не будет. Сказать правду – значит причинить ей боль, которую он причинил когда-то в прошлом. Нельзя так, теперь должен платиться Вильхельм, а Джульетта обязана радоваться. Сегодня же праздник, а он уже видит по ее глазам, что она далеко не в том настроении. А с чем? Именно с его появления в церкви. Зачем он пришел, правда, зачем это сделал, что ж ему дома не сиделось? Ну, наверное его чувство вины. – Я уйду сейчас, просто мне надо было увидеть тебя. Мне нужно было сказать «прости», скачать, что я всегда буду с тобой. Свадьба… я очень рад за тебя, – Вильхельм выговаривал все тоном, который мог желать лучшего. Честно, его жалко, хотя сам виноват. Он трясся от страха, но не от страха, что там… его заметят с Джульеттой. Больше он переживал, что Вонг его сейчас оттолкнет от себя, не простит его и навсегда оставит чувство его вины. Помощь. Да, она ему нужна, только хотя… да нет, пусть еще мучается, лишний раз переживет прилив эмоций, лишний раз сорвется, а там и дело за стечением обстоятельств, которых он больше не боится. Прижимаясь щекой к теплой ладони девушки, он не вставал с колен. Не хотелось, ведь когда еще немец сможет быть на столько близко к любимой девушки? Разве что во сне, да хотя и там ему никогда не везет. – Помощь? Нет-нет-нет, мне нужна только твоя улыбка… и еще чтобы ты была счастлива. Спасибо тебе, – вот последнее вообще непонятно кому было адресовано. То ли Джульетте, которая не оттолкнула его вовремя, то ли каким-нибудь всевышним силам за то, что они подарили ему такой момент. Это самый счастливый момент в его взрослой жизни, которая, не успев начаться, уже закончилась. Если бы все могла быть еще дольше, если бы можно было еще сидеть и сидеть вот так, если бы можно было вечно держать в своей руке маленькую ручку Джульетты и чувствовать, что она рядом. Что она живая, радостная. Что она всегда готова поддержать и улыбнуться. Но не суждено, сударь, извольте откланяться и удалиться из церкви, не услышав ее «да» в ответ на вопрос священника, который предложит ей соединить узы с Питерсоном. – Мы никогда больше не увидимся, я обещаю. Ты никогда не увидишь меня я больше не стану надоедать тебе, извини меня за эту встречу, но она была необходима. Я рад. Рад за тебя, хочу, чтобы ты всегда жила в радости и любви, чтобы Питерсон оберегал тебя как самое дорогое сокровище на всей планете. Хочу, чтобы у тебя была сама хорошая и любящая семья. Очень-очень… я очень хочу, – он улыбнулся, пусть этого Джульетта и не видела. Ирония судьбы какая, да? Улыбнулся он очень грустно, ну хоть за первые несколько лет выражение лица изменилось.

 Отправлено: 09.11.08 18:08. Заголовок: Cue to your face so ..

Cue to your face so forsaken
Crushed by the way that you cry
Cue to your face so forsaken
Say goodbye(c)

Комната была очень маленькой и тесной. И тут было столько пыли, что Джульетт было тяжело дышать. Или дело вовсе не в пыли? Конечно нет. Все дело в Вильхельме, который зачем-то явился на ее свадьбу. Она ведь только начала надеяться на счастливый конец ее сказки, как вдруг пришел человек, который ранил ее так, что она до сих пор чувствует боль. И пусть Элеонор сейчас пыталась изображать хладнокровие, держать себя в руках, тот самый шов на ее сердце, столь неумело зашитый собственными руками, потихоньку разрывался.
Вильхельм выглядел ужасно. Его можно было запросто принять за наркомана, который умирает без дозы. Медленно, мучительно. Джульетт было жаль его, она то сама была свежей и счастливой, хотя сейчас ее кожа казалась обескровленной. Появление немца для нее было столь неожиданным, что девушка совсем не знала, что делать. Она не могла даже подумать, зачем он вдруг пришел. Ей было страшно, что он, может быть, хочет разрушить ее свадьбу, ей было жаль его, потому что он, может быть, пришел просить помощи, и она вдруг поняла, как сильно по нему скучает. Скучала все это время. По его улыбке, по его глазам, сейчас запавшим и спрятанным среди темных кругов, по его теплым рукам, когда-то так нежно ее обнимавших. Но как можно скучать по тому, что было девятнадцать лет назад?
Стук. Вильхельм упал перед ней на колени, схватил за руку. Вторую руку от неожиданности Джульетт приложила ко рту. Она хотела закричать, чтобы он встал, потому что не могла видеть этого. Но ничего не сказала. Боялась произнести хоть слово. Ей казалось, чем больше она скажет сейчас, тем больше у нее будут трястись руки, когда она вновь будет пытаться зашить эту рану. Немец выглядел таким раздавленным. Как больной лихорадкой бредит о чем-то во сне.
-Вильхельм, пожалуйста, перестань, - слабо произнесла девушка. Она не могла видеть его таким, не могла слышать эти несчастные интонации в его голосе. Где тот Вильхельм с искрящимися глазами и лукавой улыбкой? Где его вечная самоуверенность и спесь? Куда он делся, и кто этот человек, стоящий сейчас перед ней на коленях, прислоняющийся колючей щекой к ее руке.
Как могло так случиться, что после девятнадцати лет отсутствия, он появился прямо в день ее свадьбы? Когда Джульетт думала о нем, ей казалось, что он и сейчас развлекается где-то с друзьями, девушками, алкоголем. Неужели он страдал так же, как она? А может больше, чем она? Сердцебиение Джульетт было запредельно быстрым, а в глазах уже стояли слезы. Зачем он пришел? Почему именно сейчас, в день ее свадьбы? Разворошил прошлое, открыл старую рану, заставил горячие слезы медленно сползать по щекам.
Но Вонг не винила его. Скорее чувствовала виноватой себя. А как еще? Она не может ничего сделать. Теперь у нее другая жизнь, и этот призрак из прошлого с побледневшей кожей и холодными руками в нее не вписывается. Но будто тянет назад, хотя говорит, что хочет, чтобы она была счастлива. Как она может быть счастлива теперь, зная что на свете есть человек, который истощен мучительной болью? Как она может быть счастлива, когда ее саму теперь что-то грызет? Не просто грызет, разрывает, так отчаянно больно, что хочется кричать. Как она может быть счастлива, зная, что прошлое, которое ей так хотелось забыть, теперь ее никогда не оставит? Все эти воспоминания. Холодная рука, сжимающая ее ладонь, слеза, стекающая по белой, как мел коже, огромные черные глаза, горящие как в ажиотаже? Джульетт нужно было видеть эти глаза. Сейчас же. Вонг упала на колени рядом с Вильхельмом. Плевать, что лучезарно белое платье испачкается в пыли, плевать, что кто угодно сейчас может зайти. Она не может видеть его таким. Почему он не может быть счастливым, если счастлива она?
-Вильхельм, посмотри на меня. Ты видишь?... – и ради него Джульетт улыбнулась, хотя по ее щекам все еще бежали слезы. Так искренне и так тепло, как только могла улыбнуться сейчас, - я улыбаюсь, как ты просил. Видишь? – ее голос дрожал, а рука судорожно сжимала руку Вильхельма, - я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Пообещай мне, что ты полюбишь кого-нибудь, начнешь новую жизнь, забудешь меня. Я хочу, чтобы ты тоже улыбался. Каждый день, глядя на любящих тебя людей, - и она правда этого хотела. Она боялась, что с ним может что-нибудь случиться. За несколько секунд из полупрозрачного воспоминания он стал человеком, которого хотелось оберегать и не хотелось отпускать. Но сейчас слишком поздно. Возможно, даже год назад, все можно было бы исправить. Но не сейчас. Не в день ее свадьбы.

 Отправлено: 11.11.08 12:23. Заголовок: По крайней мере, он ..

По крайней мере, он дождался того, чего хотел. Ну, все, а теперь время закругляться и уходить, да. Но все равно было неудобно и стыдно. Приперся, значит, на свадьбу, довел невесту и теперь уходит? Красавец, нет? Да конечно, не каждый мужчина на такое способен, ведь у всех у нас есть великолепная черта – гордость. Вильхельм, может быть, когда-то там, в прошлом и был жутко гордым человеком, но сейчас эта гордость улетучилась, как черт знает что. Что гордость есть, что она отсутствует – все равно. Но зато то, чего он желал и на что так надеялся сейчас было получено. Теплая улыбка Джульетты это своеобразные подарок за все мучения, которые он перенес. Да что там, чтобы забыть все переживание и все страдание его придется так улыбаться, как никто не может. Джульетта вообще заставляла его не только медленно думать, что на кой фиг он пришел и что здесь забыл, но она и заставляла его краснеть. Да, а, хотя, это все-таки ожидаемо. Стыдно нам, стыдно.
Как-то вяло улыбаясь в ответ на улыбку Джульетты, Вильхельм аж от удовольствия глаза прикрыл. Это вам целая улыбка, это же что, это безумная радость, которую никому не дано понять, кроме того, кто уже давно все в своей жизни потерял.
- Спасибо, – это было единственное, на что сейчас был способен Вильхельм. Выдавить из себя еще слова вообще невозможно сказать, сложно и даже страшно. Но все-таки отвечать надо, не сидеть же тут с Джульеттой на полу и рыдать? Правильно. Але, немец, ты ж мужик, вей кап и давай уходи, дабы больше не мешать строить жизнь другим людям, которые этого достойны. Все еще держа Джульетту за руку, Вильхельм улыбался, ему просто как… у, он как желаемую дозу получил, спустя кучу времени ломки. На ее слова он вообще, казалось не отреагировал. Ну на те, в которых он должен был начать новую жизнь и обязательно забыть все, что было тогда. Нет, если уж он забудет, то на жизнь никакого стимула не будет. Как бы станет пустым и вообще никем. Лучше жить так, как он живет, а не помирать в его возрасте. – Хорошо, обязательно, – дабы дальше не доводить девушку, нужно успокоить ее, а значит – не надо говорить правды. Искать кого-то там и создавать семью без настоящих чувств? Нет уж, извольте. Лучше он соврет, скажет, что обязательно найдет так кого-нибудь, что бы так же как он. Смотря на Джульетту, Вильхельм только кивал. Такие убедительные и частые кивки головой, дабы она была уверенна в том, что он точно, ну вот прям точно-точно построит новую жизнь.
А в целом пора было переставать сидеть на полу, и вообще пора было закругляться. Пропажа невесты на свадьбе это вам не шутки, искать начнут, и если найдут с немцем будет плохо. Поднимаясь с колен, он помог встать Джульетте. Тепло смотря на нее и запоминая такой, немец приобнял ее.
- Я тебя не забуду никогда, – он просто это ляпнул нечаянно, но поправился быстро, - даже если начну новую жизнь. – отпуская Джульетту, Вильхельм развернулся и вышел из комнаты, тяжело выдыхая и довольно быстро удаляясь из церкви. Вообще он не то, чтобы быстро удалился, а как сорвался с места. Видеть, как его девушка и ничья другая говорит «да» какому-то там принцу с деньгами в каждом кармане это отвратительно. Питерсон это вообще кто? Не верится Вильхельму, что он ее любит, но хотя он может быть ей вообще все материальное. Ну и пусть дает, но если он узнает, что этот богатенький сынок не правильно общается с Джульеттой, то Вильхельму будет не стыдно как-нибудь, да добраться до него. А дальше уже будут сцены, содержащие слишком много насилия, так что следует опустить разъяснение. Но все-таки сразу немец не удалился с сие праздника. Он дождался конца церемонии, а когда молодожены вышли из церкви, он, стоя где-то там в самой толпе, проследил за ними, убеждаясь в том, что хоть когда-то там кто-нибудь из них будет счастлив. Пусть и не он, но главное, что девушка. Она настрадалась от него, так что только у нее есть право на такую жизнь, какой не достоин никто. Такая жизнь это радость и любовь, не меньше, но больше. Может быть, когда-нибудь они и могли бы быть счастливы, но Вильхельм явно не знал о таком моменте.