Отправлено: 29.01.09 06:27. Заголовок: [Who the hell are you?]

цитата:

Персонажи: Гвинед Пондичерри & Бартоломью Симпсон Дополнительно: не похожи? Да черт меня дери, они - одно лицо! (с) Гвинед - это протеже Бартоломью. Попробуем показать, почему и к чему.

 Отправлено: 29.01.09 14:09. Заголовок: - Где ты вообще взя..

I
- Где ты вообще взял такие штуки? – Гвинед, пусть и не знала вообще к кому обращается, но все равно проявляла интерес к тому, что на подносе у молодого человека лежало куда больше еды.
Переводя взгляды с кекса на паренька, она вопросительно приподнимала бровь и выжидающе смотрела на юношу. Глупый вопрос – откуда у него этот замечательный кекс на подносе, да? Но что поделать, если человек сладкоежка и удержаться от возможности попробовать сладкое мучное изделие просто невозможно. Бартоломью не спешил отвечать. Он как-то странно реагировал на девушку: думал долго, вроде как сидел как вкопанный и не сводил с Гвинед взгляда.
- Как бы забрал у того человека, - кивнув в сторону какого-то ученика, сидевшего неподалеку от столика, Барт спокойно пожал плечами и предпочел переключиться на канал «кексо-тв».
Гвинед не постеснялась сесть за тот же столик, за которым сидел и сам Бартоломей. Завтракать в школе сидя в одиночестве – это смерть всем мухам. Скучно, не с кем обсудить подлость преподавателей и их жестокость по отношению к ученикам на тему оценок. Гвинед не страдала двойками, но получала исключительно трояки или же «незачет», но ей все равно иногда не нравилось, как же относятся преподаватели к знаниям учеников и к тому, как они могут выражать свои познания.
Стоило девушке присесть около Бартоломью, как он сразу же приподнял голову и выжидающе посмотрел на нее, уже ожидая кучи вопросов. Никакого негатива по отношению к юной леди он не испытывал, но в свою очередь потребностью в общении не горел. Завтрак на то и завтрак, чтобы поесть спокойно, тихо, ну или же громко. Но если громко, то еда обычно летала по столовой. А какой ненормальный выкинет кексы? Придвинув к себе поднос с едой, он отвернулся от Гвинед и выдохнул, спокойно открывая молоко и распечатывая какую-то булку.
- Знаешь, что означает красивая фигура в городском центральном парке? – ни с сего спросил Бартоломью. Он сам не ожидал от себя такого поворота, но ему нужно было срочно узнать мнение девушки. Он ее даже не знает, но разве это преграда?
Она в свою очередь не удивилась, даже отреагировала так, будто бы ждала этого вопроса.
- Там много фигур, - не сразу ответила она. – Я знаю только про пеликана, раздирающего клювом собственную грудь, чтобы кровью выкормить детей. Аллегория благородного самопожертвования. А также…
- Я внимательно слушаю.
- А также неизбывной любви.
Бартоломью как неожиданно вскинул голову вверх и расплылся в странной улыбке. Вроде бы доброй, вроде бы какой-то отталкивающей.
- Ты думаешь, - он взял в руки что-то, смахивающее не круасан и повертел его в руке, которая быстро воспроизвела странный жест в воздухе, - что раздираемая грудь болит от этого меньше?
- Понятия не имею, - не сразу ответила она. – Я вообще мало чего знаю по скульптурам. Спроси меня что-нибудь о моей личности, тогда я расскажу тебе целый доклад. Это интересно, поверь мне.
Гвинед спокойно пожала плечами и протянула руку к подносу парня, переворачивая его и хватая оттуда кекс. Бартек был не против, ему как-то угощать людей только в плюсы. Он, в свою очередь, пока еще питался круасаном и не желал никаких кексов. Пока девушка умело забирала у него кекс, он думал, воистину ли это будет интересно – спросить ее об ее личности? Она полностью раскроется и станет не интересной, уже вроде и загадки никакой. Разве это дело? Это не правильно.
- Нет. – Он закусил губу. – Ты перестанешь быть интересной.
- Тогда ты мне уже не интересен! – смело и даже нагло проворчала девушка, сверкнув глазами. – Тебя легко описать одним словом, о тебе можно многое узнать из общения с другими учениками. Ты уже не интересный, но я-то надежды не теряю. Вдруг что-то в тебе, да такого имеется.
Удивленно вскинув брови, Бартоломью улыбнулся. Вот теперь своей, привычной улыбкой. Которая всегда действовала на окружающих положительно. Никакой подлости, никакого вранья – чистое и дорогущее ощущение радости. Хотя для Барта радость всегда была исключительно такой, другой от него невозможно ожидать. Гвинед на эту улыбку отреагировала крайне спокойно, но не холодно и не пофигистично. Это читалось по ее выражению лица, по ее теплому и добродушному взгляду голубых глаз.
- Я интересен еще как, так как ты сама начала общаться со мной. My name is Bartholomew Jo-Jo Simpson. Who the hell are you?

 Отправлено: 29.01.09 14:10. Заголовок: - Are you little…! ..

II
- Why you little…! – гаркнул отец на Бартоломью, стоило парню просто появиться дома.
Он даже не успел зайти в дом, не успел перешагнуть порог, как пришлось уворачиваться от отца и смеяться, вроде как и не понятно над чем. Заразительным и беспричинным смехом владел только Бартоломью, так что остановить его идиотский неожиданные порывы смеха сложно. Итак, уворачиваясь от отца, он быстро продвинулся к лестнице, почти в одно мгновение забираясь по ступенькам. Его отец не спешил догонять сына, пока еще наградой своему ребенку он считал издевательский взгляд.
- Mom! – гаркнул на весь дом Бартоломью, после чего усмехнулся и потянулся, показывая отцу, что сегодня суд вершить будет он.
Что он так на него отреагировал? Да черт его знает, Бартоломью не успел с утра ничего даже из дома вынести, а тут уже толстый лысый родной человек с прозвищем «отец» пытается тебя убить. Шестой раз за эту неделю. Пока Бартек размышлял на столь горячую тему, из кухни появилась его матушка, протиравшая мокрую тарелку вафельным полотенцем. Она посмотрела на сына, после перевела удивленный взгляд на своему мужа и недовольно хмыкнула. Ей никогда не нравилось, как общаются ее сын и муж. Но зато она всегда знала, что они очень, ну очень друг друга любят.
- Пока еще отец не убил меня, прошу знакомиться – Гвинед, - Бартоломью многозначительно кивнул и махнул рукой вперед, указывая на входную дверь.
Гвинед появилась в доме с лучезарной улыбкой. Она еле-еле сдерживала смех, так как такого общения с родным отцом она еще не видела. Однако желание громко рассмеяться пропало в одно мгновение, стоило матери Бартоломью и его отца посмотреть на девушку. Ее сразу же пригласили в дом, тепло поприветствовали и извинились за недоразумение. Барт спустился по перилам лестницы, спрыгнул около своего отца и развел руками в сторону.
- Романтично, - Гвинед улыбнулась во все тридцать два и проследовала вслед за матерью Бартоломью в комнату. – Барт, не бросай меня только, я с родителями плохо общаюсь.
Она схватила паренька за руку неожиданно, тот даже передернулся от столь неожиданного действия. Осмыслив все, Барт понимающе кивнул и сказал матери, что они пока что останутся дома и даже не откажутся от еды. Где-то неподалеку недовольно вякнул отец, после чего послышался жуткий грохот. Он открыл кладовку Барта, в которую крайне категорически запрещалось заглядывать. Весь мусор, все вещи Бартека были именно там. И далеко не в порядке.
- Когда-нибудь меня убьют и выкинут на свалку, - саркастически сказал Симпсон.
- Зато оригинальная смерть. То есть не очень оригинальная, но когда твой труп найдут на свалке, то все власти будут расследовать твоей убийство. Мало тебе такого внимания?
- Хорошая идея, потрясающе. Я вижу смысл помереть на свалке.
И Гвинед и Барт улыбнулись, перемещаясь из гостиной в кухню и усаживаясь за круглый стол, на котором в скором времени появилась еда. Мать Барта всегда искусно готовила, особенно вафли с сиропом.
- Знаешь, что я подумал, когда тебя впервые увидел? – Бартоломью приподнял бровь.
- Что же? – девушка загадочно улыбнулась.
- Я сразу сказал себе «я женюсь на этой девушке». Но странно… почему я передумал?
- Потому что быть друзьями надежнее. Если бы ты женился на мне – я бы задушила тебя подушкой ночью за то, что ты хотя бы не умеешь завязывать галстук и бабочку.
Бартоломью усмехнулся. Он был удивлен. Опешивший. И очень счастливый. Неведомо почему.

 Отправлено: 29.01.09 14:14. Заголовок: - Ненавижу ночь. В..

III
- Ненавижу ночь. Всегда очень холодно. Хотя с другой стороны народу нигде нету, - выдохнул Бартоломью. Разваливаясь на крыше одного из домов.
Они с Гвинед часто проводили всю ночь, лежа на крыше и рассматривая ночное небо, которое было усеяно миллиардами звездочек.
- А сам всегда вытаскиваешь меня из дома гулять. Ночью. Как тебя понимать? – Гвинед еле заметно улыбнулась.
Но ее улыбки Барт не видел, так как тот смотрел на небо, да и девушка тоже зачарованно рассматривала ночное небо. Почему Барт чувствовал, как щеки заливает румянец стыда и унижения. Он еще не привык. С ним никто никогда не общался так, таким тоном, голосом. Удивительно, как иногда заставляют себя чувствовать друзья. Барту такое чувство было не по душе, так что он поспешил его развеять разговорами о какой-нибудь чуши.
- Я Эль Барто или как? Не задавай глупых вопросов, знаешь ведь, что у меня в запасе глупые ответы. – Спросил нагловато и довольно скептически Барт.
Гвинед выдохнула громко, да и как-то устало. Бартоломью понял, что девушка уже засыпает, но пока еще не спешил предлагать ей уходить. Звезда еще не упала, нужно загадать желание и только потом уходить. Детская привычка – верить во всякую чушь так же преследовала Гвинед. Она знала, что Барт не уйдет пока не упадет звезда, пока или он или она не загадает желание. Поэтому тяжелый вздох был исключительно зарядкой для еще пары часов ожидания.
Они частенько молчали, думали о чем-то. Разговоры разговаривать не предпочитали, так как иногда можно просто увлечься раздумьями о… ну, о чем-нибудь.
- Эх, все бы отдал за то, чтобы увидеть «Катриону», - неожиданно заметил Бартоломью и мечтательно вздохнул.
- Дурак что ли? Извини, но зачем? Ты же знаешь, что во всей истории стало с бедным Рыжиков. А все из-за «Катрионы», которая прибыла в цинтрийский порт. Парусник был пустой. Абсолютно.
- Какая разница? Ты бы не отдала все, чтобы увидеть «Катриону»? Это ж счастье. Такого наркоман даже не сможет осмыслить.
Гвинед усмехнулась. Барт был прав как никогда. Он и сам это знал, так что самодовольно улыбнулся.
- знаешь, что с Рейнартом де буа-Фресне? – пробормотал Барт, - где-то в конце февраля погиб в стычке с партизанами на перевале Сервантеса, в районе сторожевой башни Ведетта. Его почтили орденом, посмертно…
- Заткнись, Барт.
Барт заткнулся, на удивление очень послушный.
Это была его больная фраза, он просто очень начитался книг и теперь очень уж часто копировал оттуда красивые фразы, полные особенного смысла. Его сложно понять, но нужно проникнуться в каждую фразу, как бы переработать ее. Барт знал, что Гвинед все отлично понимала и все ей мысли знала и фразы отлично разбирала. Вот она и не боялась затыкать его. Гвинед в свою очередь очень любила после каждой его процитированной фразы говорить «заткнись» и наслаждаться своей властью в такие моменты.
- У меня далеко странное ощущение…
- Замолчи. Не говори ничего. Очень тебя прошу, - протараторила девушка и пихнула Бартоломью в бок со всей силы.
Тот скрючился от неожиданности, сказал что-то в роде «твою мать» и недовольно фыркнул, поднимая руку вверх и указывая на небо.
- Вот звезда упала, а я не загадал желание.
- А я успела загадать желание. Что бы просто было хорошо. Чтобы было.
- Не слишком ли много позитива, Гвин? – Бартек приподнялся и посмотрел на Гвинед.
- Так, отстань. Третий раз тебе говорю – молчи. Я тут тебе удачи в будущем желаю, а ты мне малину портишь, - язвительно проговорила Гвинед.
Бартоломью усмехнулся и поднялся на ноги, потягиваясь и хрустя суставами. Недовольно зажмурившись от неприятного хруста, он протянул руку Гвинед, которая сразу же схватилась за его запястье. Он почти в одно мгновение помог ей встать, аккуратно потянув девушку на себя. Гвинед отряхнулась, Барт зевнул.
- Меня убьют, - очень спокойно заметила Гвинед.
- Пошли ко мне, меня тоже убьют. А вдвоем на не убьют. Я пропишу тебя к сестре, не бойся. Спать с тобой отказываюсь, - сразу подметил Джо и отмахнулся, чувствуя, как у него краснеют уши.
- Пошли. – Спокойно согласилась Гвинед и пожала плечами, подходя к краю крыши и усаживаясь на него.
Они спустились по оградке, по которой расползся вьюнок. Черт его знает, чей это был дом и сад, но здесь лучше всего смотрелось на небо. В любое время года, даже зимой. Оказавшись на земле, девушка вновь отряхнулась, постучала ладони друг о друга и отошла, дожидаясь, пока спустится Бартоломью. Он спустился с жутким грохотом, так как оступился. Ногу поставил не туда, рука скользнула по вьюнку, ну а тот ведь не лиана, так что всей своей тушей он свалился на газон, ругаясь во весь голос. В доме незамедлительно зажегся свет. Будто бы кто-то ждал, пока они спустятся и Барт навернется всем телом на аккуратно подстриженный газон.
- Будь в этой жизни романтичнее, не ругайся, когда падаешь! Вставай, - девушка подошла к Барту и не спеша подняла его с газона.
Парень вновь выругался, посылая Гвинед к черту. Гвинед обожала когда ее посылали к черту. О Боги, сколько романтики, сколько чувств всего в одной фразе. Пихнув со всей дери Бартоломью в бок по второму разу, она хмыкнула.
- Мне иногда кажется, что ты живешь в своей маленькой стране. И она меня пугает, - честно призналась Пондичерри.
- Зато в моей стране нету зла и горя, а во дворце живет жар птица. Пошли быстрее, этот идиот нас заметил и звонит по телефону куда не надо, - толкая девушку в спину, Барт кое-как добрался вместе с ней до тротуара.

 Отправлено: 01.02.09 03:08. Заголовок: - Ты себе не предст..

IV

- Ты себе не представляешь, что такое это… это… господи, Гвинед, это невероятное ощущение! – Барт схватил Гвинед на руки и закружился на месте вместе с ней.
Девушка в ужасе уперлась руками о грудь Барта и недовольно вскликнула, хлопая глазами.
- Барт, Барт! Бартоломью Джо-Джо Симпсон, опусти меня, пожалуйста!
- Ты просто… это же чудо, это невероятное, невероятно чудо!
- Симпсон, опусти меня на землю, расскажи все нормально… ну, успокаивайся!
Барт нехотя, но все-таки опустил бедную девушку на землю, все так же глупо улыбаясь, радуясь вообще без всяких причин. Хотя кто знает, причины могли быть тоже. Куча причин, хотя к чему ему целая куча, целый склад? Хватит всего одной, которая атаковала его голову, захватила его сердце и душу. Кто знает, может быть его сейчас никто не поймет, может быть Гвинед сейчас не почувствует той же радости, которую испытывает бедный Бартоломью, чуть ли не сходя с ума.
- Господи, Гвинед! Я счастлив, я невероятно счастлив! – Барт был счастливым, очень. Такой радости за ним еще не замечал никто, даже самые близкие друзья. Сдерживать в себе эмоции он просто не мог, так как это был Бартоломью. Он радовался искренне, такому выражению его лица, такой ясности его улыбки еще не замечал никто.
- Объясни нормально, что все-таки происходит? Нормально только, - Гвинед попыталась успокоить друга, вытянув руки вперед и придерживая его за плечи. Он и так был высоким, и так было сложно дотянутся до плеч молодого человека, но такой порыв ненормального поведения просто требовалось остановить. Ей так же хотелось узнать, почему все-таки Барт так себя ведет? Чего он сходит с ума? Почему? А главное – зачем и что тому причина? Бартоломью улыбнулся и с долей счастья в голосе проговорил:
- Я влюбился!
По крайней мере, после этих слов Барт чуточку утихомирился. Он спокойнее глянул на девушку, хотя улыбку со своего лица стирать не спешил. Может быть, он ждал поддержки? Взаимопонимания? А что вообще могла сказать бедная Гвинед. Девушка стояла как вкопанная, пыталась скорее подобрать слова, дабы достойно и радостно ответить Бартоломью. Но ее желание ответить как можно скорее не сбывалось, все было наоборот. Она молчала, пыталась подобрать слова, но эта подборка затянулась. «Это прекрасно!» Как можно говорить так о том, чего ты абсолютно не знаешь?
- Ты понимаешь меня, Гвинед? Влюбился!
Барт махнул руками в сторону и в который раз восторженно выдохнул, переводя дыхание. Его просто с головой окатило этим странным чувством, когда все вокруг кажется в несколько раз лучше. Люди добрее, птицы поют громче, семья кажется тебе важнее, друзья ближе, жизнь лучше. А тому причиной является какая-то девушка. Он еще не сказал ей о своих чувствах, так как боялся. Жутко. Но о чем сейчас можно рассуждать? О каких преградах или страхах, когда все исчезло. Он просто хочет услышать одно – одобрение. Именно со стороны Гвинед, но не со стороны других людей и других друзей.
- Барт я… э… я рада за тебя, это хорошо, что ты влюбился, что… - девушка с трудом подбирала слова, так как ей было сложно понять Барта.
- Нет-нет, ты не понимаешь! Это невероятно чувство. Оно заряжает особой энергией, окрыляет, делает человека неуязвимым ко всему. Она просто великолепна, Гвинед, она просто… ох, тебе тоже, тоже нужно влюбиться! Тебе ведь нравится кто-нибудь? Да? – а он в свою очередь говорил не умолкая. Барт постоянно вертелся на месте, махал руками, закрывал в блаженстве глаза и тяжело дышал. Таким его еще не видел никто. Таким живым, настоящим.
- Я очень рада за тебя, честно. – Девушка улыбнулась искренне, тепло. – А кто она?
- Ох… она… тебе нужно ее показать. Невозможно описать ее словами, так как эта девушка особенная… она… ох, ты не представляешь какая! – Барт снова схватил девушку, закружил ее в воздухе, обнимая. Он радовался настолько искренне, что и сама Гвинед начинала заражаться от него этой необычной позитивностью.
- А тебе, тебе кто-нибудь нравится? Ну, хоть немного? – вновь останавливаясь, Бартоломью поставил девушку на землю и улыбнулся, вопросительно приподнимая бровь.
Гвинед призадумалась и как-то нахмурилась. Кто же ей мог нравиться? Нет-нет, Барт ей не нравился, она считала его исключительно за друга, за очень-очень хорошего друга, который всегда защищает ее и помогает выбрать правильный путь в жизни. А почему бы ей не нравился тот мальчик, который сидел с ней за одной партой? Он нравился ей, да, но она никогда бы даже не пискнула об этом. Однако Барту можно рассказать, он поймет. Особенно в таком состоянии.
- Ну, - она запнулась, хотя в скором времени продолжила, - мне нравится Френки… он сидит около меня на уроках…
- Это замечательно, Гвинед! Ты обязательно, слышишь меня, обязательно должна сказать ему! Таким чувством нужно делиться, обязательно!
Бартоломью забыл, что иногда такие чувства не разделяют. Иногда такие чувства живут лишь на половину. Такие чувства не всегда оказываются взаимными, и не всегда любовь окрыляет. Иногда эти крылья могут ломаться, но он не знал. Он только думал, представлял себе, как же все может быть хорошо. Завтра обязательно он познакомится с той, которая ему понравилась, он скажет ей о своих чувствах и не побоится этого. Но его еще не волновало, что та девушка, его маленький ангел может ответить не звонкое, яркое, просто окрыляющее «да», а взамен она скажет самое страшное слово «нет». Да разве можно понимать это, будучи в таком состоянии?
- Хорошо, только успокойся.
- Я должен показать ее тебе. Завтра, обязательно.

 Отправлено: 01.02.09 04:30. Заголовок: Она никогда не виде..

V
Она никогда не видела Бартоломью таким. Ей было жалко его, он ведь всегда улыбался, радовался жизни, но сегодня почему-то его лицо не выражало той радости, которая вечно присутствовала при нем. Где он потерял радость? Что такое вообще случилось? Ну, придется узнавать.
- Барт, ты… почему у тебя глаза красные? – Гвинед подошла к парню, который сидел прижавшись спиной к одной из стен в коридорах школы.
Сегодня, была пятница. Зимний бал в школе. Ученики уже давно разбежались по домам, сходя с ума от приготовления к балу. Гвинед уходить не спешила только из-за того, что Барт куда-то пропал. Дома он не появлялся который день, ну а в школе его замечали. Она нашла его. Просто знала куда идти, невозможно объяснить, но знала.
- Эй, да ты чего. Я тебя искала три дня. Дома, в школе… ты где был? – она попыталась улыбнуться, даже присела близ него на холодный пол, кидая около себя тяжелый портфель.
Бартоломью сидел не двигаясь. У него не было настроения, не хотелось даже отвечать. Гвинед могла успокоить, привести его в норму, но он никак не мог довериться ей. То есть мог, но это не тот момент и не так проблема. Впервые в жизни ему не везло. Удача обошла его стороной, удача просто подвела его, его подвела даже та же способность. Парень не смотрел на Гвинед, хотя чувствовал на себе ее заботливый взгляд. Она же не хочет ничего плохого, да.
- Я же никогда не думал, что удача обойдет меня стороной, - железно проговорил Барт.
- Ну, удача это девушка, которая любит изменять. Ты расстроен. Впервые в жизни. Почему? Что такое?
- Почему все так сложно? Я-то, дурак, надеялся, что все будет проще.
Пока еще Гвинед не понимала Барта, но она видела, как на него влияет какое-то обстоятельство. Нет, она догадывалась, но не хотела говорить прямо. Пусть лучше он скажет сам, чтобы ему было легче. А как сказать, когда сложно? Барту было жутко сложно, хотя это же Гвин.
- Я сегодня подошел к ней. Она была как всегда волшебна. Стояла улыбалась, рассматривала учебники и разговаривала с подружками. А зачем я подошел? Посмотрел на нее, сделал комплимент. Она удивилась. Посмотрела на меня удивленными глазами и сказала, чтобы я уходил. Почему? Гвинед, мне никогда не было на столько страшно оставаться одному, - парень говорил с паузами. Долгими паузами.
Гвинад сглотнула и призадумалась. И снова она не может разделить какое-то чувство с другом. Она не понимает, как же это больно, когда тебя отталкивают. И теперь ей не хочется переживать такое. Никогда.
- Ты же просто спешишь с выводами. – После этих слов она пододвинулась к Барту и быстро взяла его за руку. – Она не знает тебя. Дай ей время, чтобы все понять, разобраться. И, во-первых, узнать тебя. Ты очень… понимаешь… чувства не надо раскрывать так вот быстро. Это может быть очень неожиданно. А с неожиданностью приходит и страх, испуг. Понимаешь меня? Кивни, не смотри в сторону, мне нужно видеть твой взгляд. – Гвинед очень уж заботливо посмотрела на Барта и тот повернулся к ней. Понятно, почему он был на столько расстроен. Не хотел понимать всю сложность такого слова, как «любовь всем сердцем».
Смотря в глаза девушке, Барт думал о том, что Гвинед единственная, способная его понять. Это было правдой, она понимала его и ее нынешняя речь была единственным стимулом успокоения. Правильно, он ведь слишком быстро раскрылся, да? Куда его так понесло? Но разве любовь это чувство, которое надо сдерживать? Зачем оно тогда вообще нужно?
- may it be… may it be, Гвинед. – Барт смотрел в глаза девушке, успокаивался, слушая ее голос. Он крепко сжимал ее ладонь в своей и понимал, что Гвинед для него не друг. Она для него как протеже. Он никогда не оставит ее одну, никогда не бросит. Никогда. – Я не буду спешить так.
- Правильно. И в скором времени она поймет все твои чувства, разберется во всем. Красивые чувства это еще не все, Барт.
- Я никогда раньше не любил, понимаешь? Мне хочется отдать ей все. Все… абсолютно.
Гвинед выдохнула. А Барт ничего так и не понял. Оказывается, что он романтичный. Очень романтичный и аккуратный. А казался совершенно другим.
- Не спеши с чувствами, Бартоломью. Все приходит со временем. Это не твоя вечная удача, здесь все иначе. Это любовь, а она не подвластна какой-нибудь там способности. Это чувство, которое овладевает человеком неожиданно. Ты полюбил, увидев ее в толпе. И именно ее. Она еще не понимает, что ты тот, кто сможет подарить ей мир. Сможешь дать ей время? – Гвинед никогда так не общалась. Она тщательно подбирала слова, осторожничала, призадумывалась, но пыталась высказать все такое главное.
Бартоломью выдохнул и попробовал встать, однако у него эта попытка провалилась. Вторая попытка удалась и они поднялись с пола вместе с Гвинед. Девушка не отпускала Барта, держала его крепко за руку, чтобы он чувствовал, что она с ним.
- Скоро бал.
- Мы не пойдем на бал? – Гвинед вопросительно приподняла бровь и улыбнулась.
- Мы? Ты пойдешь, Гвинед. Я… тебя ждет сюрприз на балу. Ты пойдешь.
Гвинед прищурилась и посмотрела на парня. Теперь же ее просто раздирал на части интерес. Сюрприз? От Бартоломея. Это невозможно. От него все сюрпризы необычные, дивные, многообещающие и драгоценные. Каждый сюрприз этого человека с душой.
- Знаешь что, Гвин? - сказал, наконец, Барт и с уверенностью посмотрел на Гвинед. – Я буду стараться. Очень буду стараться сделать все для нее. И не буду наваливаться на нее. Ты права.
Гвинед наконец-то радостно улыбнулась и убрала руку из ладони Барта. Девушка даже вздохнула с облегчением, когда Бартоломью улыбнулся, посмотрел на нее именно его взглядом.
Он будет стараться, очень. Сделает все. Сделает все правильно, аккуратно и с чувством, которого не испытывал никто.

 Отправлено: 01.02.09 05:30. Заголовок: - Возьми и кинь ег..

VI

- Возьми и кинь его. Какая тебе разница, это же стекло! – Бартоломью быстро положил в ладошку Гвинед камень внушительных размеров и ук5азал взмахом руки на витрину какого-то магазина.
- Нет-нет-нет, никогда. Барт, пожалуйста, я очень хочу домой и я не хочу бить витрину. Это против правил, - виновато, тихо и уж очень испуганно говорила Гвинед. Взгляд ее приковался к камню, который только что ей вручили. Как можно разбить витрину? Да и вообще, зачем это нужно делать?
Бартоломью нервно выдохнул и чуть ли не ругнулся хорошими выражениями, которые он услышал от отца, когда тот чинил кофеварку дома. Прикрывая глаза и хватаясь рукой за виски, он выдохнул. Пробормотал что-то несвязное и вновь опустил руки, смотря на Гвинед.
- Правила существуют только для того, чтобы их можно было нарушать. Наруша-а-а-а-ать! А тебе камень в руки. Вот, правильно, - Барт помог девушке взять камень в руки посильнее, встал позади нее и помог девушке приподнять руку, чтобы она замахнулась. – Вот, а теперь просто возьми, швырни его точно в витрину.
- Да зачем же?! Это же плохо, да и бедным людям это… Барт, нельзя так делать.
- Так, если этого не сделаешь ты, то сделаю я.
- Бартоломью, прошу тебя, не хочу я ничего разбивать… - девушка уже собралась опускать руку, как Барт схватил ее за запястье и мотнул головой. Девушка сглотнула после этого кивка и приготовилась к самому глупому действию в своей жизни. Правила и есть правила, чтобы по ним жили, а не чтобы их нарушали при первой возможности. Так зачем сейчас разбивать стекло? Бартоломью только подталкивает на это действие, но не хочется ведь!
- Кидай, говорю! – Барт усмехнулся и нахмурился, смотря за тем, как девушка замахивается.
Еще пара неловких минут и вот Гвинед швырнула этот камень в сторону витрины. Камень летел как никогда точно, так что стоило ему достичь цели – послышался характерный звук бьющегося стекла, неожиданный ор продавца спустя пару секунд после краха витрины. Гвинед не могла сдвинуться с места, а продавец в свою очередь заметил ее и стал орать, вот он уже выбегал из-за прилавка и собирался выбежать из магазина, чтобы отвечти девушку в участок. Барт пихнул ее в бок вовремя. Он сам в свою очередь быстро выбросил сигарету, которую только-только достал из пачки. Как только он пихнул девушку в бок, пришлось хватать ее за руку и тащить с собой подальше от магазина.
Для начала они бежали медленно, но когда Гвинед вырвалась из крепкой хватки Барта, она газанула так, что смогла перегнать несчастного Симпсона, хохотавшего за ее спиной. Издевательски, как подумала девушка. Очередной поворот послужил признаком того, что можно уже останавливаться и переводить дух.
Гвинед неожиданно остановилась и тяжело выдохнула, упираясь руками в талию. Барт на своем пути девушку как всегда не заметил и влетел в нее точной траекторией. Хорошо, что Гвинед остановилась на каком-то газоне, так как они сразу полетели не на асфальт, а на мягкую траву. Грохаясь на девушку, Барт почти сразу сполз с нее на бок и усмехнулся, тяжело дыша.
- И как?
Гвинед призадумалась. Сердце колотилось невероятно быстро. Она переживала прилив невероятных эмоций, которые ей нравились.
- Это… круто! – она приподнялась на локтях и посмотрела на Барта ошарашенными глазами, полными радости и удовлетворения.
Умно посмотрев на нее, Бартоломью достал сигарету из пачки, пачку из джинс, а джинсы он не помнит где взял… еще месяца два назад. Пихнув сигарету в рот, он быстро нашел в карманах зажигалку, прикурил и расслабился, повалившись на траву.
- Я тебе плохого советовать не буду. Весело ведь? Не будь такой тихой, Гвинед.
- Я постараюсь. – Девушка так же прилегла на траву и посмотрела на небо.
За что можно любить такое состояние? За кучу эмоций, за кучу различных эмоций.

 Отправлено: 07.02.09 18:58. Заголовок: - Я же обещал, что ..

- Я же обещал, что покажу тебе ее, да? Пойдем со мной, только быстрее, Гвин, ты тормозишь! - Симпсон выхватил Гвинед из толпы, схватив ее за запястья. Странно, но парень выглядел как никогда возбужденным и взволнованным. Ну да, влюбленные мальчики немножко теряют голову, когда где-то там, в школьной толпе проходит Она. Та самая красивая, милая, та самая очаровательная и единственная. Странно, но ДО этого дня Бартоломью даже не мог себе представить, что он влюбится в кого-то. Девушки влекли его к себе исключительно как красивый предмет. Это когда ты находишься в ювелирном магазине. Руки тянутся ко всему, что лучше блестит, ко всему, что стоит дороже. Но теперь настал такой момент, когда среди всего золота в магазине появился бесценный предмет, бесценный, но намного важнее бриллианта, намного красивее самого дорогого изделия в мире. И Бартоломью понимал это, он видел ту девушку единственной и неповторимой. Она для него была ангелом, не хватало только крыльев за спиной.
- Да иду я, иду, – недовольно проговорила девушка и споткнулась обо что-то.
Бартоломью поддержал ее, однако как только Гвинед встала на ноги, он выглянул из-за угла и указал кивком головы в сторону школьных шкафчиков. Гвендолин так же выглянула из-за угла и заметила девушку. Ну, она могла сказать что?
- Красивая… это новенькая? – она же вообще не понимала, о чем говорит Бартоломью. Вообще не имела представления, как реагировать и как описывать все происходящее. Девушка была новенькой, и, кажется, особой репутацией не отличалась. Вроде кто-то говорил, что она немного стервозна и способна нагрубить. Но это только слухи, сама Гвинед не общалась с этой особой.
А Бартоломью тем временем блажено вздыхал где-то над ухом Пондичерри. Повернув голову к пареньку, девушка увидела перед собой лицо, переполненное эмоциями. Радости было столько, что можно накормить ею голодающих детей Африки.
- Она просто великолепна. Такое ощущение, что это просто ангел во плоти. Она милая, безумно милая и прекрасная. Ты слышала ее голос? О, это как журчание ручейка, звонкий, мягкий и такой приятный, ласкающий слух. А ее глаза? Ты видела ее глаза? В них читается только то, как она великолепна. Она такая маленькая, миниатюрная как самый дорогой экспонат в музее. Даже страшно дотрагиваться до нее, но невозможно удержать в себе это чувство. – Ромео в Барте открылся неожиданно.
Гвинед вопросительно изогнула бровь и выпрямилась, выдыхая и складывая руки на груди. Она оглядела Бартоломью и кивнула с улыбкой на лице. Что ж, не ей вершить его судьбу и он сам обязан выбирать для себя тех, с кем ему захочется прожить всю свою жизнь, какой бы она не была.
- Это, кажется, Мишель Блэкмур?
- Да-да, Мишель. Правда красивое имя? – А Барт пока еще не менял своей пластинки.
Гвинед сразу же кивнула, без каких либо задержек.
- И вот теперь я могу откровенно говорить, что я женюсь на этой девушке. – Барт не собирался временить со своими выводами, так как его уверенность это дело настоящее. Если он говорит, то так оно и будет, даже никто не рискнет противоречить.
- Гвинед, ты как думаешь, я смогу завоевать ее сердце?