Отправлено: 31.08.08 21:33. Заголовок: Дом вон дер Вогельвеиде 0.2

 Отправлено: 29.09.08 12:12. Заголовок: Если бы Вильхельму ..

Если бы Вильхельму сны все-таки снились чаще, он бы возможно спал намного лучше. Проснуться, походить побродить час другой и вновь лечь спать – не самая лучшая идея. Сны обошли его стороной, намекая на то, что пора было переставать спать. Но, учитывая свою настырность, немец сладко спал, довольствуясь спокойными минутами. Его бы и ничего не разбудило, если бы кто-то не отдернул от него свою руку. Стало сразу так одиноко, что пришлось перевернуться на другой бок и тяжело выдохнуть. Кто там с ним был? Машинально осознавая, что его милая Джульетта соизволила проснуться, немец самодовольно улыбнулся во сне и приоткрыл глаза, наблюдая за действиями девушки. Какая спешка, какой шок и удивление от всего сделанного. Да ладно ей, чего такого? Ну, переспала с Вильхельмом, ну он на нее не злится и хорошо, правильно? А то, чего ему злиться, когда все было вполне хорошо, все было спокойно, и она его ничуть не отталкивала. Его никто даже не отталкивал, было разрешено все, никаких запретов в движениях и действиях.
Перевернувшись на спину, он приподнялся на локтях и посмотрел на Джульетту сонным взглядом. Не лучший его вид, но все прощается после того утра, которое они с Джульеттой провели вместе. Следя за ней, он делал для себя вывод: она в глубоком шоке и у нее сейчас явно просыпается новая стадия ненависти к нему. Чего-то новенького никогда не помешает, ведь всегда приятно открыть для себя новое отношение от людей. Зевнув, он вновь прилег на спину, прикрывая глаза и выдыхая. Вставать, Вильхельм, вставать и не спать. Бормотание Джульетты как раз подтолкнуло его на начало разговора ну или просто на намек, что он проснулся. Если бы она как можно быстрее ушла, было бы все куда проще, ведь правду говорить немец не будет никогда.
- А поцеловать на прощанье, нет? – сонный голос вперемешку с хрипом это очень весело, а еще и учитывая его акцент вообще забавно. Но с утра никто не просыпается без дефектов, так что пока все в полном порядке, только вот усталость чувствуется во всем теле. В очередной раз зевая, Вильхельм приподнялся с кровати и потянулся, довольно выдыхая. Такое утро вместе и такой день в продолжение? Никакой заманчивой логики и никаких интересных поворотов событий.
Вставать все-таки пришлось, так что, лениво откинув одеяло в сторону, Вильхельм поднялся с кровати. Довольно непривычно вставать в такое время, но сегодня можно все, день и так нарушен ко всем чертям. Отходя от кровати, немец прошелся к ковру, где валялся ободок Джульетты. Хватая его, он подошел к девушке. С утра она забавно выглядит, вроде бы такая обычная, естественная, ничего такого, что было раньше.
- Как на меня набрасываться, так ты первая, да? – он вопросительно приподнял бровь и протянул ей ее ободок. Он лгать горазд, особенно в огромных количествах и в особенности очень убедительно. Его ложь могли распознать только близкие и родные, но Джульетта далеко не входила в этот список, так что верить просто придется. А что? Она сама пришла к нему, сама устроила все, дала, так сказать, идею для начала. Не воспользоваться таким просто было грешно, ну и воспользоваться тоже грешно, но не в таком размере, как если бы немец не воспользовался. – А как желать доброго утра, то нет? Да хотя черт бы с добрым утром, пару часов назад было куда веселее. Зашла ко мне, наорала, потом набросилась на меня, говоря, что ты меня безумно хочешь, пусть и ненавидишь. Я тебя отговаривал, но на удивление, никакого успеха не было, – пожимая плечами, проговорил Вильхельм и уставился на Джульетту. Убедительный тон и взгляд – вот козырь немца.

 Отправлено: 29.09.08 18:16. Заголовок: Джульетт совершенно ..

Джульетт совершенно не хотелось, чтобы Вильхельм открывал глаза. Она хотела убежать, спрятаться, зарыться в подушку и вдоволь себя нажалеть. Да, это было проявлением слабости, при том настолько откровенным, что даже Элеонор пришлось это признать, но она просто не могла с собой справиться. Сегодняшнее утро, второе утро, было шокирующим и унизительным настолько, что она просто не могла сделать ничего другого, кроме как попытаться сбежать от Вильхельма и от себя, и только в своей комнате, в полнейшем одиночестве, прийти в себя и решить, что делать дальше.
Так что Джульетт вовсе не желала пробуждения этого монстра. Но, к несчастью, как только она остановилась, чтобы найти очки, послышался сонный голос Вильхельма. Чертов немецкий акцент, проклятая хрипотца. Вонг замерла, будто ее застали за кражей, а затем медленно развернулась, горящими глазами глядя на немца.
-Иди к черту, - процедила девушка. Она готова была наброситься на него, только в этот раз с кулаками. Элеонор смотрела на него, как лев смотрит на мирно пасующуюся лань, правда Вильхельм сам скорее был опасным хищником, чем невинным травоядным. Джульетт напряженно смотрела на немца, стараясь сдерживать порыв наорать на него, и снова врезать по самодовольной физиономии. Хотя последнее, на самом деле приветствуется. Все лучше слез и истерик.
Вильхельм поднял с пола ее ободок. А она про него и забыла. Кажется, это было первым, что он снял, перед тем, как окончательно ее напоить. Или после? Вспомнить невозможно, одни обрывки.
-Что? – Вонг резко вздернула брови, выдергивая ободок из рук немца. Бело-синий ободок. У нее этих ободков куча, и всегда разные. Джульетт всегда была безупречна. Глядя на нее, невозможно было найти неаккуратности в одежде, или какого-то несоответствия цветов. Всегда дорого одета, с потрясающе уложенными ободками, а главное – собственным стилем, который многие пытались копировать. Глупо и дешево. Она идеальна со стороны, никто не может понять, что внутри нее, все видят лишь оболочку. И никто не может заставить ее чувствовать себя паршиво. Не мог. Теперь появился Вильхельм, который разрывал один стереотип за другим. Джульетт чувствовала себя грязно и низко. Как она могла позволить такому случиться? Как вся ситуация вышла из-под контроля? Почему теперь контролируют ее? Почему не она на самом верху, наблюдает и посмеивается? Как она могла превратиться из охотника в жертву? Элеонор бросила ободок в сумку и подняла глаза на Вильхельма. Она снова начала страшно злиться, но из-за пережитого шока это было не так заметно, - я на тебя не набрасывалась, - отчеканила девушка, сжимая кулаки. Держите ее, сейчас снова займется рукоприкладством, - это все ты. Как ты мог так поступить? – слова были похожи на слова из мыльной оперы, она напоминала себе дешевую актриску, но не могла сдержать порыв гнева внутри себя, - это отвратительно. То, что ты делаешь, это отвратительно. Я изображаю твою девушку на публике, но это не значит, что можно было сделать то, что сделал ты. И не пытайся изображать из себя невинность, все было не так. Я бы не стала на тебя набрасываться. Ясно? - Вонг говорила почти спокойно, но очень жестко. Никаких истеричных восклицаний, ничего похожего на утренние крики, но холодная безжалостная ненависть, - это низко даже для тебя, Вильхельм, - продолжала Джульетт, поправив сумку на плече. Она хотела было поблагодарить его за испорченное Рождество, но передумала.

 Отправлено: 29.09.08 18:58. Заголовок: Сонный, замученный, ..

Сонный, замученный, усталый, заспанный и до сих пор наглый. Это может быть только Вильхельм. Заспанный вид, нечастный отпечаток подушки на щеке, прикрытые глаза, жуткий хаос на голове, - вот что ждет каждого человека, который соберется спать дольше намеченного времени. Но все-таки застать немца врасплох просто невозможно. Что не говори ему, он на всей найдет достойный ответ, достойную ложь. Всегда, в любое время дня и вечера, в любую минуту или секунду он готов выговорить любую ложь, которая сойдет ему с рук и принесет только чувство большей удовлетворенности в том, что он как всегда выигрывает ту или иную игру. Слушать Джульетту это как… просто слушать сказки или басни от хорошего рассказчика. Самоуверенность в голосе так и намекала Вильхельму на то, что ей безумно стыдно. Стыдно, но зато как держится, вот что достойно легких похвал немца, который пока молчал. Девушка забрала ободок, после чего Вильхельм сложил руки на груди и облокотился на косяк двери, самодовольно ухмыляясь. Да какая разница, кто что сделал тут? Она ему что сказала перед крепким сном? Пусть она ненавидит его, но фраза финальная была не иначе как, что она все равно хочет его. Прокололась сама, отмахиваться перестанет, как поймет.
- Тише-тише, – он кое-как отмахнулся от нее рукой и улыбнулся. Улыбнулся он скорее нахально, чем так вот тепло или сожалеющее. Ну, зато она повзрослела, стала полноценной девушкой. Есть чем похвастаться подружкам ее, если они у нее вообще были, ведь какая девушка не хочет провести пусть не ночь, но вечер с немцем, а? Хотя в нашем мире осталась одна «особенная» девушка, которая недовольно появлением Вильхельма в ее жизни. – Не набрасывалась? Ха-ха, по-твоему, это я, такой коварный и пошлый немец из-за своей слишком нахальной наследственности и слишком бурной крови потребовал от тебя заняться с тобой… эм… ну любовью это мы не назовем, – Вильхельм сначала призадумался, но после все-таки утвердительно кивнул, подтверждая свои слова, - ну в целом твоя картина нашего утра рисуется так, да? Кстати, вынужден тебе сказать, что ты ну о-о-очень ненасытная девушка, – улыбаясь, заметил немец. Это он сказал уж скорее, чтобы насолить ей еще больше.
Опуская руки, он развернулся и прошел к столу, где валялась его рубашка. Накинув ее, он бросил взгляд на бумаги, которые так красиво расположились на мраморном полу, после чего усмехнулся и мотнул головой. Она могла внимательнее рассмотреть эти бумаги и взять их домой, но не стала и даже не разглядела все содержимое этих бумажек. Но Джульетта предпочла как можно быстрее уйти, чтобы не показываться на глаза Вильхельму. Вновь возвращаясь к Элеонор, он зевнул и кивнул ей на выход, дабы она выматывалась быстро. Он вышел вслед за ней, убирая руки за спину. Пусть шага босиком, пусть в пижаме и в рубашке, да ему то что? Он дома, а дома кроме него и парочки слуг нету никого.
- Я как джентльмен, изучивший тебя полностью, вынужден проводить до дверей, – он холодно улыбнулся и выпрямился, - вынужден тебя огорчить. Это ты на меня налетела. Рассказать все в подробностях? Сказать, что ты мне говорила, когда снимала с меня рубашку? А как же ты дико это делала, ох, – Вильхельм наиграл удивление и продолжил, - ну это я тебе потом расскажу. Ты мне перед сном сказала фразу, которая говорит за все твои действия. Не помнишь, случаем? Если не вспомнишь, я тебе напомню. Ты сама все придумала, сама захотела. Не хочется просто верить, да? Моя маленькая первооткрывательница, – вот это само вырвалось, причем тоном полным насмешки над Джульеттой, - ты сама знаешь, что я тебе говорил как-то в машине. Я тебя, может быть, и хотел, но никогда бы не заставил сделать то, что ты сделала сама. Это ты пришла сюда, ты захотела. Ты сама во всем виновата, не смей винить того, кто тебя пытался отговорить.

 Отправлено: 29.09.08 19:58. Заголовок: Wake up! Grab a brus..

Wake up!
Grab a brush and put a little makeup,
Hide the scars to fade away the shakeup(с)

И если он думает, что она ну просто мечтала побывать рядом с ним, а еще лучше, в его кровати, то он ошибается. А то, что было в машине, это просто ошибка. Она совершенно случайно не убрала его руку со своего колена. Вот и все объяснение, а у Вильхельма просто завышена самооценка. Да, каждая девушка в школе просто мечтала побывать на месте Джульетт, но сама Вонг никогда не хотела попасть в такую унизительную ситуацию.
Элеонор, конечно, боялась себе признаться что все же испытывала влечение определенного характера к немцу, то есть Элеонор в трезвом виде боялась. Пьяная Элеонор сказала об этом даже Вильхельму, это девушка помнила отчетливо. Но лишиться девственности по пьяни с человеком, которого она ненавидит просто чудовищно, это уже слишком. Вильхельм наверняка был чертовски рад такой удаче, пусть даже и отговаривал ее, как пытался ей доказать.
И сейчас он указывал Джульетт на выход. Он переспал с ней и выгоняет из собственного дома. Вонг немедленно захотелось остаться тут только чтобы ему противоречить, но вспомнив, что она сама две минуты назад хотела уйти, Элеонор развернулась и вышла из комнаты немца, от всей души надеясь, что больше никогда здесь не окажется, особенно раздетая.
Щеки Джульетт горели, когда она слушала слова Вильхельма. Ей не хотелось вспоминать, что было, ей не хотелось знать, что она говорила, пусть где-то половину она и помнила. Судя по всему, самую унизительную половину. Его маленькая первооткрывательница. Глаза Джульетт заблестели от ярости.
-Прекрати, - попыталась остановить Вильхельма Элеонор, но тот буквально упивался собственным положением. Она не хотела сейчас слушать то, что он говорил, она вообще больше никогда не хотела его слушать, видеть, говорить с ним. Ненависть заполнила каждую клеточку ее тела, а желание расцарапать ему лицо нарастало с каждой секундой. Где-то наравне с желанием выбить зубы, - просто замолчи, - Джульетт запустила руку в волосы. Пальцы тут же запутались в темных прядях, но Вонг готова была их просто вырвать. Держать себя в руках было просто невозможно, - ты очень плохо старался меня остановить, если я проснулась с тобой в одной постели, - процедила девушка почти шепотом, зло щуря карие глаза. Вильхельм стоял перед ней, как всегда такой высокий и надменный. Но гораздо более довольный, чем обычно. Все те же вкрадчивые интонации, все та же нахальная улыбка на сонном лице. Смятая рубашка небрежно наброшена на плечи. Глаза Джульетт побежали по пуговицам, которые она еще недавно судорожно пыталась расстегнуть. Это раздражало, ее раздражало в нем все. На щеке остался след подушки, и, кажется, еще секунда, и Элеонор оставит еще один поверх него. Ей хотелось завопить и затопать ногами, но она старалась держать себя в руках, как могла. Чертов немец, он сделал все, чтобы испортить ей жизнь. В Вонг проснулась жажда мести, но она понимала, что не сможет сделать ничего до тех пор, пока папка у Вильхельма. Но ей необходимо было куда-то деть свою злость. По крайней мере, сейчас. Месть, это блюдо, которое подают холодным, так что ей надо остыть. Ну или просто немедленно зажарить кого-то в кипящем масле, - оставь меня в покое хотя бы на Рождество, - может быть она забудет, что наверху что-то будет. Хотя зачем? Ей уж точно больше нечего терять, кроме ее любимых денег, ради которых она сделает все, - и больше никогда не упоминай о том, что было, - Элеонор наконец достала из сумки чехол с солнечными очками, - а лучше просто забудь об этом, и не думай, что такое может повториться, - Джульетт высокомерно вздернула брови и, наконец, спрятала глаза за большими темными стеклами, - счастливых праздников, - уже без тени злобы сказала Джульетт, вновь возвращаясь к безукоризненному образу и холодному расчету. Развернувшись, девушка покинула дом немца, даже без истеричного хлопка дверью и направилась к машине.

Why'd you leave the keys upon the table?
Here you go create another fable(с)

 Отправлено: 30.09.08 13:06. Заголовок: How dare you say tha..

How dare you say that my behavior is unacceptable
So condescending unnecessarily critical
I have the tendency of getting very physical
So watch your step cause if I do you'll need a miracle (с)


- Мало отговаривал? – Вильхельм не собирался молчать, он желал говорить как можно больше, как можно наглее. Ему нравилось доводить Вонг, у нее была удивительная реакция, которая завлекала. Хотелось говорить больше, с каждым разом заставляя ее нервы расшатываться все больше и больше. Ну, он ее вообще не отговаривал, да она и не сопротивлялась, вовсе даже наоборот. Тем более всего два стакана виски произвели такое впечатление на Джульетту, что Вильхельм не ожидал такого покладистого поведения. Ну, даже по пьяни можно было его бы оттолкнуть, сказать, что ей не так уж и горит быть вместе с иностранцем, которого ее ненависть просто охватывает с ног до головы. Но ничего такого не было, ни попыток, ни слов недовольства, только парочка фраз, а остальное – действия, которые и привели к хорошему финалу для мужской половины.
- Это ты мало слушала, не сваливай все на меня, – иронизировал немец и убрал руки за спину, выдыхая, - ты полностью была моя, при чем сама согласилась с этим. – Утверждать это он мог бы вечно, но если никто не хочет ему верить, то он и не будет. Хотя по поведению его гостьи было сразу ясно, что ей стыдно, да и она осознает, что могла сама все спровоцировать. А ведь нужно было просто сделать вывод: нельзя ходить к Вильхельму домой, и орать на него, да еще и с такими наездами. Хотя виновник всего торжества всегда держится с гордо поднятой головой и всегда следует своим принципам. Его никогда невозможно сломать, даже пусть кто-то согласится потратить на это всю жизнь.
Проходя по коридорам, Вильхельм ни разу не посмотрел на Джульетту. Она, наверное, не желала видеть его так же, как и он ее, ну вообще чувства у них были взаимными. Ему это нравилось, и это так же забавляло его. Вонг была забавной девушкой, которая всегда боялась признавать свои ошибки. Но именно это и влекло немца к ней еще больше, это работало как лучшая приманка для такого, как Вильхельм. Усмехаясь, он потер рукой щеку, на которой отпечатался след подушки и выдохнул, как-то переигрывая этот вздох под зевоту. Вогельвеиде еще никогда столько не спал, но все равно было желание сейчас проводить Джульетту и продолжить спать. Но нельзя, всему были свои меры, иначе его лицо примет на себя сильные страдания.
- Я не собирался тебя трогать на это Рождество. Разве я пришел к тебе домой и стал закатывать истерику? – он вопросительно приподнял бровь и рассмеялся явно издевательски, - признай, это ты все устроила. Грубо говоря, ты и есть виновница всех своих неудач. Не пришла бы – сейчас не чувствовала себя вот так, не трогала бы меня в школе – вообще бы не слышала моего голоса, да и обращений к себе. Ты и есть проблема для самой себя, – он все-таки посмотрел на Джульетту, которая уже прошла к двери. Они как-то слишком быстро прошлись по коридорам, спустились по лестнице, ну а Вильхельму какое дело? Проходя к дверям, он уже мысленно мечтал о питательном завтраке и отдыхе подальше от людей. Никаких истеричек и даже просьб отца, ничего совершенно.
- Забыть о своем трофее? Ха, – он пожал плечами и отрицательно замотал головой, - никогда. Ты должна была давно запомнить о том, что я все твои неудачи списываю к себе в плюсы, – немец осмотрел ее в последний раз и развернулся еще до того момента, когда девушка открыла дверь. Он взмахом руки попрощался с ней, а сам направился в сторону обеденного зала. Ей он ничего не стал желать, да и к чему что-то там бормотать, когда праздники эти ничего толком не играли? Да и желать Джульетте радости и веселья? Никогда такого не будет.

Is it painful to learn
That it's me that has all the control (с)

 Отправлено: 04.10.08 23:46. Заголовок: Прекрасное утро, пр..

Прекрасное утро, прекрасное настроение, восхитительные достижения с самого начала дня – все это способствовало такому солнечному и праздничному настроению немца. После того, как ушла Джульетта, Вильхельм позавтракал, походил по всему дому, осматривая его. Он стоял в гостиной и смотрел на огромную елку, которая была наряжена наилучшим образом. Он видел подарки под деревом, но не смешил их открывать. Это все для семьи, которая приедет сегодня вечером. Он увидит свою любимую мать, в конце концов, он увидит братьев и сестер, подарит им подарки, встретит снова с наигранной любовью. Фу, как же это отвратительно. Ругаясь про себя, немец поспешил убраться подальше от этой чертовой елки с идиотскими и дорогущими подарками его семье. Вильхельм вернулся в свою комнату, осматриваясь и усмехаясь. А ведь это было его лучшее утро.
Если он испортил настроение Джульетте с самого утра, так почему не продолжить этого делать? Рождество сегодня, именно сегодня праздник, сегодня радость и потрясающее настроение сопровождает почти каждого жителя города Нью-Йорка. Но если Джульетта там тоже надумывает радоваться, то нужно испортить ей этот план, пора придумать очередную мысль для порчи ее настроения и ее жизни. Проходя к письменному столу, немец быстро отодвинул стул и присел на него, хватая пергамент и ручку. О да, одна ручка чего стоила, золотое перо, гравировка, черт возьми, он жил в действительном шике. Но с этим шиком он вел себя всегда привычно, обычно, по старому, как будто бы для него в этом доме все дешево. Хватая пергамент, он посмотрел на него и вздохнул, начиная раздумывать над началом своего письма молодой мазель Вонг. А ведь письмо – это очень романтично и приятно, а на сколько экзотично, в действительности стоит написать чего-нибудь. Улыбаясь, он все-таки начал расписывать на чистом листе свое письмо. Вильхельм никогда не был тем, кто умеет писать красиво, но он был тем, кто умеет обламывать.
«Моя дорогая Джульетта, тебе, наверное, непростительно стыдно было за твое поведение сегодня утром. Но ты не переживай, я честно и по джентельменски прощаю тебя и все твои действия. Не стоит так сильно убивать себя, все когда-нибудь приходится делать, пусть даже со мной. Ты хотела этого, так что твое желание на рождество исполнилось. Я никогда не верил в суеверия и не думал, что самые сокровенные желания исполняются даже для таких стерв, как ты. Наш толстый дедушка в красном ошибался, но твое желание исполнил, а я стал завидовать такому радостному стечению событий. В моем доме сегодня будет великолепный ужин. Семейный ужин. Приедет моя любимая матушка, мои братья и сестры, мой отец вернется домой. Но почему я все это тебе пишу… потому, что я их всех ненавижу и не хочу портить свое рождество их радостными лицами. У меня есть желание на это рождество. Мы будем праздновать его вдвоем. Ты и я, никого больше. Романтика, зайка, одна романтика и ничего больше. Я могу пригласить тебя куда угодно, любой ресторан, любая прихоть, но рождество ты будешь справлять в моей компании.
Итак, в принципе, это я и делаю. Сегодня я хочу провести все время с тобой. Могу написать честно: ты мне нравишься своей недоступностью. У тебя невероятный характер, отвратительного состава, но ты такая, какую я хочу видеть. Почему бы мне не посмотреть на тебя еще раз, может быть снова получить порцию небольшой близости с тобой. Какие слова я пишу, правда? Шучу, я просто хочу сделать тебе подарок и подарить его в соответствующей обстановке. На выбор тебе доставляется любой ресторан, любое место в этом городе, я отведу тебя куда угодно. Ближе к шести часам я приеду за тобой, пусть ты будешь хоть голая – я вытащу тебя из дома, и мы пойдем справлять рождество. Ни отговорок, ничего я не услышу, ты ведь знаешь. Изволь обрадоваться этому письму, изволь почувствовать рождественское настроение и изволь выглядеть к нашему празднику красивой, элегантной и удивительно радостной. Взамен на выполнение моей просьбы я не попытаюсь получить тебя снова. Ты понимаешь, о чем я пишу, именно получить так, как ты отдалась мне с утра. В целом больше нечего писать, так что до встречи. В. Вогельвеиде»
Перечитав письмо, немец выдохнул и вышел из-за стола, молча выходя из комнаты. Отправить бумажку Джульетте это дело трех минут, ведь водитель всегда готов поехать в любую точку города, в любое время дня и ночи. Спокойно разгуливая по всем коридорам, Вильхельм добрался все-таки до водителя, после чего вручил ему письмо, которое он упаковал в конверт. Получив адрес, куда следует доставить это письмо, водитель молча кивнул немцу и отправился в путь, выполняя указания хозяина дома. В свою очередь немец предпочел провести время за чтением какой-нибудь книги в гостиной у камина.

 Отправлено: 01.07.09 23:51. Заголовок: Есть или нет инициат..

Есть или нет инициативы, немцу было не важно. Пока все были довольны, пока еще никто не возражал, и все шло как по маслу. Ему нравилось такое стечение обстоятельств, которые были ему только на руку.
Он счел лишним отвечать девушке на ее слова о Праге. Предпочел улыбнуться, проследить за тем как девушка чуть-чуть приближается к нему. Сейчас было обидно, что он живет на столько близко к школе. Было обидно, что в этот день на улице Нью-Йорка не было пробок. Какая жалость, ведь события, будь все по заказу немца, могли бы развиваться быстрее в несколько раз, а здесь приходилось терпеть, довольствоваться таким стечением обстоятельств.
Самое приятно, что девушка оказалась пьющей. Она, благо, любила алкоголь, да и еще обладала неплохим выбором. Вильхельм мог предложить ей вино куда более высшего сорта, куда более раннего года изготовления, куда более дорогое ну и, естественно, куда более вкусное. В вине Вильхельм разбирался так же хорошо, как и в шампанском.
- В таком случае я буду полным бараном, если не угощу тебя вином, – он тряхнул головой и мужественно двинулся вперед, стараясь не поскользнуться на тонкой корочке льда, которая покрыла почти все крыльцо.
Немец пристроился очень даже выгодно. Шел он немного позади девушки, поддерживая ее за локоть, чтобы та не упала. Мало ли, а то ведь на таких каблуках ходить не удобно. Поднявшись по ступенькам, он открыл перед девушкой дверь, пропуская ее вперед. Сам не отставал, но держался от нее на небольшом расстоянии.
Поравнявшись с Амандой, Вильхельм очень пристально посмотрел ей в глаза, а заодно слегка улыбнулся и задействовал инструмент словесного убеждения.
- Позволишь? – вопросительно смотря на девушку, он протянул руки, помогая снять куртку.
Ухаживать ведь надо всегда. Почти за каждой дамой. Не почти, а за каждой.
Избавившись от куртки и от своего пальто, Вильхельм сразу же швырнул их дворецкому, который вместе с вещами куда-то удалился.
Пока девушка проходила вперед, Вильхельм уже успел выхватить красную, невероятно красивую розу из букета, стоявший почти у входа в дом на небольшом деревянном столике.
- Первым делом мне стоит показать тебе дом? – он подошел к ней сзади почти беззвучно. Голос у него был тихий, хрипловатый. Деликатным движением он передал розу девушке, все еще находясь позади нее.
Кто бы знал, как Вильхельму не хотелось вновь равняться с девушкой. Он бы так и стоял позади нее, вдыхал в себя потрясающий аромат ее духов, наслаждался этим моментом. Еще Вогельвеиде бы с радостью приобнял девушку за ее тонкую талию, шепнул какой-нибудь обыкновенный, но милый комплимент ей на ушко, затем не отказался бы и поцеловать. А там инициатива переходила бы полностью в его руки. Однако, приходилось держаться как какому-то охламону. Для чего? Да просто, чтобы проявить себя с галантной стороны, а то покажет себя, как обычно, похотливым немцем.
- Поднимемся наверх? Здесь, на первом этаже, – Вильхельм махнул рукой куда-то в строну, - нет ничего интересного. Абсолютно ничего. Что ж, раз ты пьешь вино, то могу я тебе предложить бокал или два? Для тебя, поверь мне, все самое дорогое и идеальное.

 Отправлено: 02.07.09 18:55. Заголовок: Задумка осуществляла..

Задумка осуществлялась настолько быстро, что девушка не успевала не то, что продумать действия, но и испугаться. Даже хорошо, что приехали они очень быстро – если бы Вильхельм начал приставать прямо сейчас, то план бы пришлось отложить. На пару часов минимум. Потом бы они все равно распили бы бутылочку вина у него дома, а вредный алкоголь всегда в чем-то помогал. Хорошо, что Барт выдул бутылку и не оставил ей, а то задание точно пришлось бы отложить – Мишель бы забыла про свое вранье и отправилась веселиться. О черт, она только что вспомнила, что Барт… вроде как оставил почти допитую или допитую бутылку в ее комнате. Только бы мать не заглянула туда раньше, чем последняя улика преступления будет скрыта.
Девушка шла первая, поддерживаемая за локоть, чтобы не упасть. Конечно, это и еще один знак внимания, но Мишель не привыкла к подобному, создавалось ощущение, что ее куда-то насильно ведут. Пересилив себя, она ничего не сказала и не сделала, продолжила улыбаться, хоть ее улыбку не могли видеть.
Куртка сброшена, осталась лишь легкая материя, которая позволяет дышать свободно, но полной грудью она сможет вздохнуть лишь, когда выберется из этого жутко красивого дома. Девушка краем глаза проследила, в какую сторону удалился дворецкий.
- Если у тебя нет вариантов поинтересней, - Мишель приняла розу, искренне наслаждаясь таким вниманием, провела пальцами по бархатным лепесткам и поднесла к лицу, - то, пожалуй. Девушка повернула голову, и губы Вильхельма оказались примерно на уровне ее глаз. Нужно купить каблуки повыше, а заодно и подавить странное чувство от взгляда на них. Приятные мурашки поползли по спине от стоявшего за ней юноши. Она будто чувствовала притяжение, пытающееся развернуть ее, чтобы снова взглянуть в его голубые глаза, а может, и не только. Огромных усилий стоило притворяться недотрогой. Ну же, почему он не пристает? Манеры не позволяют? Да ну их к черту!
- Ну давай, - согласилась девушка, протягивая ему свободную руку. Ступеньки. Бесконечные ступеньки, покрытые ковровой дорожкой, как в средневековых замках. А она как графиня в пышном платье, со временем укоротившемся до жутких размеров.
- А ты обращаешься со мной так вежливо лишь потому, что я потенциальная клиентка? – внезапно спросила она. Конечно, вопрос никак нельзя впихнуть в тему милых разговоров, но вечно улыбаться тоже когда-нибудь надоедает. Нужно еще немного потерпеть. Девушка считала про себя ступеньки, пытаясь выстроить в голове план, что делать. Узнать, где находится кабинет его отца, как-то отвлечь… но как? По ходу дела бы разобраться. А еще пыталась отогнать преждевременный туман в голове – еще не выпила, а уже не может сконцентрироваться. Нет, ну не могла же она влюбиться, второй раз? Не могла. Это только игра.
А, может, лучше абсента? Чтобы вырубить немца, и уже ничто не смогло помешать. Жалко, что снотворное она с собой не носит. Ах, первое задание, а потому ничего и не продумано, потому и все сумбурно.

 Отправлено: 03.07.09 02:22. Заголовок: And he's gonna t..

And he's gonna teach me wrong from right
That fucking pantomime
The devil in the details

Знал бы Вильхельм к чему его готовили. Знал бы он, что его ждет в скором времени. Знал бы – сделал этой девушке поучительное замечание. Тогда бы он перестроил в своей голове план, на какой-нибудь более простой. Но не с печальным концом для него, а с печальным концом для девушки.
Однако, разве об этом он сейчас думал? Нет, ни в коем случае. Именно в данный момент, поднимаясь по лестнице вместе с девушкой, держа ее руку, Вильхельм думал исключительно о хорошем.
Знала бы Аманда, какие сейчас планы в голове Вильхельма – упала бы, сраженная таким количеством. Это как «зерг», если знать точное понятие этого слова. Сносит сразу и не то что практичностью, а количеством. Но немец на то и немец, чтобы сейчас выбирать какой-то один более ли менее интересный и простенький вариант. Это не Джульетта, которую приходится мучить, это уже другая девушка. За Амандой хотелось ухаживать, хотелось говорить ей больше комплиментов, дарить ей не по одной розе, а по целым букетам. А все почему? Именно потому, что к этой девушке он не испытывал сильного влечения. Она была хоть и хороша собой, но это не для немца. Он просто любит девушек. Особенно красивых. Особенно таких, которые не отказывают, а соглашаются провести с ним какое-то время.
- Почему же, у меня есть другие планы, – немец загадочно улыбнулся, довольствуясь собой.
Отвернувшись от девушки, он все еще продолжал улыбаться и подниматься по лестнице. Интересно было, как сейчас себя чувствует девушка? Немец, к примеру, чувствовал себя отлично. Контролировал дыхание, шел не спеша, а так же следил за своим поведением.
Неожиданный вопрос Аманды застал его врасплох.
- Ты себя не ценишь, – спокойным, лишенный какого-либо удивления голосом поинтересовался Вильхельм. – Я разве похож на Казанову? Или просто никто и никогда не уделял тебе столько внимания за короткий промежуток времени? – вроде бы даже обидно, но тон немца говорил обратное.
Краем глаза он проследил за реакцией Аманды.
- Не люблю доказывать свою позицию или переубеждать кого-то в обратном, – очень спокойно пояснил Вильхельм. – Я все равно стараюсь не упустить ничего из той красоты, – Вильхельм украдкой посмотрел на Аманду, - изящества и прелести, которая является взору, когда я смотрю на тебя. Чувствуешь себя как в сказке с очень, ну очень привлекательной принцессой.
Да и все равно, что не говори, Вильхельм был прав. Девушка пошла сама, прекрасно понимая, что немцу нужно по большей части. Он, разве, идиот, обещать вечную любовь и еще к тому де предлагать встречаться? Это глупо. Глупо даже доверяться девушкам, а еще глупее – делить с ними свою любовь. Влюбляться это больно и противно, это связывает тебе руки и ноги. Именно поэтому Вогельвеиде придерживался позиции отдыха. Никаких серьезных отношений, никогда и ни за что.
- В целом, скажу честно: любви большой и чистой не будет, семью не планирую. Я никогда и никого не любил и любить ну буду, – продолжал Вильхельм. – В остальном, делай свои выводы. Я никого насильно не держу.
Он даже улыбнулся. Гордо. Посмотрел на девушку каким-то через чур мудрым взглядом. Еще бы, кто согласится сказать правду, да и еще такого содержания?
Гордость все-таки распирала Вильхельма как павлина.
Остановившись, молодой человек посмотрел на нее, ожидая решения сейчас. Конечно, угостить вином он может и без надежд на что-то большее, так же он готов показать дом. Чувство жадности ему не присуще.
- Но, наверное, ты первая девушка, с которой так легко общаться. Не знаю, как сильно я обидел тебя, но все же попрошу прощения. Правда иногда бывает слишком... хм, наверное глупой.

 Отправлено: 03.07.09 23:42. Заголовок: Столько внимания, и ..

Столько внимания, и все ей одной. О, Мишель себя чувствовала Богиней или принцессой, за которой носятся служанки, а принцы падают у ног и дарят немыслимые подарки, хотя пока один из них ограничился лишь комплиментами и розой. Хм.. а Мишель любит цветы, яркие, как цвет страсти, и чтобы запах сводил с ума. Можно даже запах одеколона. Как же это, наверно, приятно прижаться вздохнуть свежий запах с нотой лайма и еще чего-то безумно вкусного. Девушка не сомневалась, что в Вильхельме практически все идеально, за исключением мыслей, вот только проверять не спешила, хотя ей жутко хотелось вытворить что-нибудь эдакое, от чего по телу пройдет дрожь, а внутри закипят чувства. Этому могли способствовать двусмысленные слова, означающие, что жертва полностью готова к операции. И казалось, что с каждой ступенькой все больше и больше. Ну если он потерпит и сдержит гормоны, то получит что-нибудь полезное в ответ за важные бумажки.
- Я практически с детства предоставлена самой себе, у отца не было времени знакомить меня с сыновьями своих друзей, так что… - задумчиво протянула девушка, - да. И на Казанову ты не похож, если только на Дон Жуана, - тихо усмехнулась она, покачав головой, а затем и поправив ладонью растрепавшиеся волосы. В такой момент казалось, что с ней что-то не так, а это верный признак симпатии. Всем известно, что когда человек испытывает симпатию к собеседнику, начинает поправлять волосы, принимать какие-то позы, складывать руки… да неважно. Об этом пишут все журналы, так что, возможно считать за правду, если нашел хоть один признак у себя.
А с бесчисленными комплиментами скрывать это было невозможно. Ну сколько можно глупо улыбаться и смущаться? Хватит.
Большой неожиданностью для Мишель были откровения Вильхельма. Он тут же выложил все, как на блюдечке, бери – не хочу. Поэтому она скорее удивилась, чем огорчилась. Нет, огорчения не было ни капли. Он же аристократ, а такие всегда черствы и скудны на такие чувства, как любовь. Благо, она совершенно не нужна была девушке. Гордость и прямолинейность юноши очень нравились ей, потому Мишель и приблизилась на угрожающе близкое расстояние. Уж очень хотелось... рискнуть.
- Знаешь, а мы с тобой очень похожи, - тихо произнесла она, довольно улыбаясь (ибо не придется затем страдать от внимания и разбитого сердца парня. О времена! О нравы!), - нисколько не обидел, а ты думал, я одна из тех школьниц, что при виде тебя тяжело вздыхают? Моей любви еще никто не добился, это слишком тяжело сделать. Мишель буквально чувствовала дыхание Вильхельма на своем лицо и сладко прикрыла глаза, а затем распахнула, вглядываясь в его глаза, - и здесь я нахожусь только по своему желанию. Мы ведь так отлично проводим время? Тут же, не решаясь больше рисковать, она отвернулась, делая вид, что очень увлечена разглядыванием картины на стене.
- Ну что, мы все-таки выпьем вина? И пора уже приступать к делу, слишком уж длинная получается прилюдия.

 Отправлено: 05.07.09 19:19. Заголовок: Вообще по траектории..

Вообще по траектории движения немец планировал отвести девушку только в свою комнату. Ну на кой черт ей знать, что здесь комната сестры, которая сейчас в Берлине с матерью? Или вот здесь, по левой стороне, библиотека? Дальше, при чем довольно-таки знатно дальше кабинет отца, а еще дальше – прекрасная комната с камином, где просто идеально расслабляться после чертовски сложных вечеров. К чему ей все это знать? Но Вильхельм привык свои слова держать, привык честно и точно выполнять обещанное.
- На Дон Жуана? Хм, ну на него возможно, – он улыбнулся в очередной раз одними губами и кивнул куда-то в сторону.
Пока он шел около девушки, ему было не по себе. Впервые в жизни он не действует сразу, да и еще к тому же говорит такие вещи в лицо. Оказалось, что Аманда ничуть не разозлилась и не кинулась к выходу из дома, а вовсе наоборот. Отреагировал он спокойно, ничуть не удивился.
Ему все на руку. Девушка не планирует ничего глобального, Вильхельм придерживается той же позиции и все счастливы. Исключительно деловые отношения.
- В этой жизни нет ничего невозможного, – засмеялся Вильхельм. – Если очень захотеть, то можно добиться всего, даже сердца маленькой девочки, которая убеждает всех в обратном.
Вообще в дополнение ко всем словам, они оба сейчас стояли непозволительно близко друг к другу. Немец смотрел в глаза девушки, которые отличались невероятной красотой. Она тоже говорила честно, между прочим. Никаких огоньков в глазах не мерцало, не было намеков на то, что она врет.
Расцветая, Вильхельм уже приготовился ко всему. Точнее он бы согласился на все, ведь не так просто Аманда приблизилась к нему. Или же просто. Отвернулась она довольно неожиданно, Вильхельм был готов буркнуть себе под нос какое-нибудь чуткое ругательство на его родном языке, но удержался.
Видимо, приходилось брать ситуацию под свой контроль.
Стоило девушке развернуться, как Вильхельм ловким движением обнял ее за талию и приятнул к себе. Она была теплой, и тепло это пронзало как наконечник стрелы. Она была податливо-мягкой. И мягкость эта обжигала и дразнила пальцы.
- Мы из цинизма шарахаемся в тривиальность и банал. Тебе нужно тоже, что нужно мне, так зачем растягивать время? – покачал головой Вильхельм. - Общаться такими темпами можно до утра, а нам это не надо.
Не спрашивая более ничего лишнего у девушки, он повел ее в ближайшую комнату. Благо та находилось не далеко, так что открывая дверь, они почти сразу оказались в кабинете отца. Это, так сказать, удачно зашли.
Немцу было все равно: где они, в какой комнате и в каком помещении. Дома было пусто, здесь ни отца, ни матери, ни братьев и сестер.
Как только они вдвоем оказались в помещении, немец пнул ного дверь, а та послушно поддалась, негромко хлопнув.
- Или ты все-таки не такая непослушная, как я подумал? - поинтересовался немец, в глубине души надеясь на обратное. - Вино ведь не так важно, это только формальность.

 Отправлено: 05.07.09 22:16. Заголовок: У агентов есть зако..

У агентов есть закон – не влюбляться в своих жертв, иначе не смогут убить, а если агента раскроют, то в жертву превратится он сам, зачастую с простреленной головой. Мишель старалась придерживаться этого убеждения, ставила цель получить документы. Но кто может оказаться от удовольствия, что предоставляется совершенно бесплатно и без каких-либо усилий? Мишель не могла устоять. Ее манило необыкновенное чувство, которое не появлялось раньше. Дон Жуан же был не просто бабником, он к каждой девушке находил свой подход, жаль только, не оставался с ней более чем на ночь. А сейчас был только день, так что, может, она получит больше, чем рассчитывает? Ей так хотелось отойти от задания, пусть совсем на чуть-чуть, никто не узнает, что она сделала, как и не прочитает мысли.
И стоя совсем близко, глядя в глаза, она поймала некий смысл слов Вильхельма относительно себя, но воспротивилась им. Она не влюбится, не будет мирно жить в доме, готовить обед и растить детей. Она слишком молода, и, наверно, поэтому так ветрена. Хочет испробовать все на свете, сколько бы раз не обжигалась. И по новому кругу. Так что на слова юноши она не захотела ничего отвечать и отвернулась в самый неожиданный момент. Ей нравилось злить, играть. Ой, кто-то явно перешел черту, которой придерживался очень долгое время. Мишель обожглась теплотой его тела, но не посмела взглянуть в глаза и даже хоть чуть-чуть повернуть голову. Она знала, что Вильхельму нужно и уже заранее подготовилась к подобному стечению событий. Можно соврать, сказав, что ей они не нравились. Еще как нравились. Играть в любовь – ни с чем не сравнимое удовольствие для холодных натур. Все потому, что внутреннего огня нет. Есть только воображаемый. И, наверно, он и втянул Мишель в это.
Едва они оказались за закрытой дверью, девушка обернулась. Это поначалу она слегка растерялась, но не выдала в себе это. И как она будет выполнять задание? Стоп, кабинет, ей несказанно повезло. Возможно, это кабинет отца Вильхельма, тогда ей не составит труда отыскать нужные документы, а потребуются силы, лишь чтобы остановиться и отделаться от юноши.
- Ах, теперь это так называется, - чего совсем не хотелось делать. Больше тянуть не имело смысла, девушка не знала, как без последующего выбраться. Зря она что ли строила из себя милую стерву? Сейчас следует совместить приятное с полезным, так как больше Мишель сдерживаться не могла.
Она выронила розу, сделала шаг к Вильхельму, так как не успела отойти далеко, и, слегка приподнимаясь на цыпочки, поцеловала. Постаралась как можно нежнее, будто боялась спугнуть, но затем почувствовала, что бояться нечего. Юноша был прижат к двери, а руки девушки заскользили по его груди, добрались до галстука и живо распустили узел, –… и мы все еще тянем? – с насмешкой шепнула Мишель, принимаясь целовать его шею. Ей хотелось большего, чем простой поцелуй. И плевать, что после этого будет.

 Отправлено: 07.07.09 02:25. Заголовок: ненавижу писать эту ..

ненавижу писать эту фигню!!!11адин

Вильхельм глянул в глаза Аманды. Не смог он угадать, что в них таится, как бы не хотел, как бы не желал.
Он коснулся ее хрупких плеч. Девушка приблизилась к немцу на запрещено близкое расстояние пока еще медленно, чутко и напряженно. Все-таки первый шаг достался не ему, девушка поцеловала его сама. Вильхельм был доволен больше, чем можно себе представить.
Наверное, она не верит в неожиданный импульс. В бурное притяжение, в столкновение летящих по пересекающимся траекториям болидов, в Катаклизм.
Прикосновения губ девушки были ощущениями необычными, невероятными, невозможными. Он не мог не выдать удовольствия, которое испытывал. Кто знает, может быть, немец вообще согласился бы просто расслабиться без лишних действий, доверяя себя полностью этой миловидной блондинке, но так это не делается.
Стоило девушке прекратить целовать шею немца, как тот перехватил инициативу в свои руки. Пока еще ничего не менялось. Их лица сближались все так же напряженно, губы соприкасались осторожно, нежно. Казалось, будто они боялись спугнуть какое-то очень-очень настороженное существо.
Но все рушится, все меняется, болиды соприкасаются, и происходит Катаклизм. Стоит только захотеть и почувствовать нужный момент.
Немцу жутко нравилось то, что он был прижат к двери спиной. Но что-то странное дернуло его навалиться на девушку и отдалиться от двери. Он чуть ли не упал на бедную Аманду, стоило им добраться до письменного стола. Неуклюжести в этом движении просто было хоть отбавляй.
Вильхельм рукой отпихнул огромные тома книг в сторону, нетерпеливо выдыхая. Так обращаться с источником знаний было просто непростительно, и между прочим немец это понимал. Но все-таки желание пересилить иногда сложно, так что следует приносить жертвы.
Краем глаза Вильхельм заметил на столе папку с разнообразными документами. Да на кой черт оставлять все важные документы у всех на виду? Да вообще какая разница. Аманда пришла его не грабить, не рушить его жизнь и не обманывать. Конечно, немец был уверен в том, что сейчас произойдет все, как обычно: каждый получит все, что требуется и больше они никогда в жизни друг на друга не посмотрят.
Прильнув губами к шее Аманды, Вогельвеиде усадил девушку на стол, приподнимая ее. Одной рукой коснулся бедра девушки. Ленивым движением второй руки он касался бока Аманды. Эти прикосновения было вообще сложно с чем-либо сравнить. Словно красный шар солнца, восходящего после долгой и холодной ночи, словно аромат яблок. Прервав все свои поцелуи, Вильхельм поднял голову и посмотрел девушке в глаза. Ее взгляд был словно шелест тронутых ветром флажков, словно музыка, словно прикосновение мягкого меха к щекам.
Вогельвеиде старался быть нежным. Старался быть ласковым. Из клубка желаний, которые были в нем, он оставил только одно – хотел, что бы девушка никогда не забыл об этом. Чтобы она чаще вспоминала только его объятия. И вообще чтобы она вспоминала только этот момент.
Старания довольно часто бывают лишними. К примеру, как и в этот момент. Тут, наверное, каждый уверял себя в том, что дома нет никого, но жаль, что все было не так. Только Вильхельм вознамерился вновь поцеловать девушку, как в самый неподходящий момент он услышал голос дворецкого. тот стоял за дверью, не спешил входить.
- Ganz-Körper-Frechheit, - удержаться от такого он не смог, так что выругался крайне неприлично и зло. Нехотя отстранившись от девушки, Вильхельм первым делом бросил быстрый взгляд на дверь. - Я надеюсь там что-то важное, - резонно заметил немец. В очередной раз развернувшись к Аманде, он вновь поцеловал ее и только затем отстранился.
Добираясь до двери он успел привести себя в кое-какой порядок. Попробовал разгладить рубашку, завязать галстук. Получилось это из рук вон плохо.
Наверное, когда дворецкий узрел кислую мину Вильхельма, понял, что оторвал его от важных дел. Однако извиняться не спешил, даже наоборот, довольно оживленно сообщил о том, что, ох-вей, приехали его сестра и мать. Реакцию немца нужно было запечатлеть на фотографии, на полотне, да где угодно. Удивление скрыть было просто невозможно. Однако не рад он тоже не мог быть. Откашлявшись, Вильхельм кивнул дворецкому и последовал вместе с ним вниз, дабы встретить родственников.

Скрытый текст

это самый печальный пост в моей жизни

 Отправлено: 07.07.09 22:47. Заголовок: ну а как насчет убог..

ну а как насчет убогого поста?

Путешествие было бы совсем неплохим, если бы не одно обстоятельство – мать под боком. Семейное воссоединение, это очень весело, радостно и здорово, но все же немножко не так, как этого хотелось бы Агнес. К несчастью, ничего поделать она не могла. Всю дорогу они, будучи абсолютно одинаковыми людьми, любезничали друг с другом, обсуждали погоду, голубое небо и Соединенные Штаты. Фальшивые улыбки не слезали с их лиц, а глаза оставались предельно холодными.
К концу пути, когда самолет уже готов был приземляться, они так сильно утомились, что даже разговаривать перестали. Оно и к лучшему. Агнес с интересом наблюдала из окна машины, везшей их к дому, за прохожими, за городом.
Америка – мечта каждой девочки из глубинки любой страны, для Агнес же – отличная перспектива закончить образование. Кроме того, девушке хотелось повидать брата, услышать, как изменился его английский и познакомиться с новыми друзьями, если таковые имеются. Хотя это не в его стиле заводить друзей. Наверняка уже нажил себе с десяток врагов и ведет с ними войну в открытую, при том он определенно побеждает. В этом Агнес не сомневалась, они ведь так похожи.
В скором времени машина подъехала к дому. Дверь открыл дворецкий, Вильхельма по близости видно не было. Агнес одним кивком головы в сторону машины скомандовала забрать чемоданы. Интересно, как выглядит ее комната?
Довольно долго пришлось ждать, пока дворецкий разберется с чемоданами и позовет Вильхельма. Да и сам брат не спешил спускаться к родственникам. Агнес многое бы отдала, чтобы увидеть его лицо после того, как он услышит об их прибытии.
Наконец, Вильхельм спустился. По лицу Агнес расплылась радостная улыбка, но она не спешила мчаться к нему навстречу и стискивать в объятиях. Нет, сначала она оглядела его с ног до головы, растрепанные волосы, мятая рубашка. Спал?
-Ich sehe das Lacheln auf deiner Person nicht, - с ухмылкой прокомментировала угрюмое выражение лица брата девушка, - ты не рад нас видеть? – шутливый укоризненный взгляд и после приветственные объятия. Отпустив брата, Агнес еще раз оглядела его с ног до головы. Прищуренный взгляд бегал от мятой рубашки до расстегнутой пуговицы на ее рукаве и растрепанных волос.
Страшно хотелось курить, даже намек на запах дыма будоражил нервы так, что хотелось немедленно кого-нибудь застрелить. Поскорее бы мать решила пройтись по Нью-йоркским магазинам и купить себе очередную сумочку.
К счастью, она действительно испарилась в ближайшие двадцать секунд и направилась к отцу на работу. Как только дверь за ней захлопнулась, Агнес достала из сумки пачку сигарет и направилась в гостиную, чтобы покурить и расспросить Вильхельма о его пребывании в городе. Открыв окно, девушка села на мягкий диван и закурила. Как только дым начал проникать в легкие, способность разговаривать по-человечески вернулась, да и мозг принялся выполнять свою очевидную функцию – думать. Жестом предложив брату взять у нее сигарету, девушка принялась расспрашивать.
-Ну что, как ты тут? Как школа? Почему такой потрепанный? – не без любопытства спросила Агнес, ожидая получить в ответ как можно больше информации для раздумья.

 Отправлено: 07.07.09 22:50. Заголовок: Сколько парней менял..

Сколько парней меняла Мишель за месяц? Ну явно не трех. Даже если сегодня за один день сумела близко познакомиться с двумя, хотя один сбежал по стечению обстоятельств, зато от второго она добилась столько, сколько хотела, даже думала, что все перерастет в нечто большее, а зря. Что-то внутри нее внезапно сказало, что сейчас что-то произойдет. Не слишком ли много «что»? А верить всяким мыслям девушка не захотела. Как она закрыла глаза после поцелуя, так и не открывала ни на секунду. Только когда Вильхельм внезапно сдвинулся с места, чего она не ожидала, это пришлось сделать, чтобы невольно не упасть, а ситуация это не из приятных. Конечно, ковер смягчил бы падение, но без синяков никто не отделался. А Мишель не любила, когда подобные вещи портят ее кожу. В общем, все происходило не то, чтобы быстро, а во вполне нормальном ритме. Сладкие поцелуи, от которых девушка растаяла и подумала, а не послать ли документы, кому они вообще нужны? А внимания такого юноши довольно сложно добиться. Он же обладает несравненными манерами, чувством стиля, состоянием, нежностью, которую всю отдает девушке. Поначалу Мишель думала, что Вильхельм окажется страстным, так как долгое время держал желание внутри, но нежность куда больше понравилась ей. Осторожные прикосновения губ, объятия. Не холодные, теплые, в которых хочется остаться подольше.
Кроме стола, в кабинете не было подходящей мебели, поэтому пара переместилась туда. (Кстати, что за маниакальная тяга к именно к столам? :D)
Книги в сторону, бумаги тоже. Нет, ничто не отвлечет, ничто сейчас не важно. Только этот один момент. Мишель обняла Вильхельма, продолжая целовать, пока он не отдалился. Девушка хотела спросить, что случилось, тихо и осторожно, чтобы не спугнуть жертву, но поняла, что слова сейчас лишние. Легкая дрожь прошла по телу от взгляда в его необычные голубые глаза. Нет, таких она еще не видела. Они постепенно влюбляли в себя, манили. Мишель бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы, что она влюбилась в Вильхельма. Никого она не любила, кроме себя. Не думала, что когда-нибудь мысли об одном человеке займут всю ее голову. Она хотела сделать ему комплимент, что наверняка он отличный любовник, раз так божественно целуется, но не смогла. Не потому, что не посмела произнести хоть слово, чтобы нарушить идиллию, а потому что из-за двери раздался голос. Она удивленно взглянула на юношу, когда тот выругался, благо, не поняла, как именно, но знала, что это что-то нехорошее, и получила еще один поцелуй. Прощальный. Дальше Вильхельм удалился, чтобы узнать, в чем дело. Мишель посмотрела ему вслед, тяжело вздыхая. И услышала какие-то слова, но на немецком. Нужно было быть умнее и выучить и этот язык, почему она не сделала это? Девушка отругала себя, но услышала нечто подобие слова «мать» и «сестра». Что-то знакомое. А еще чувство внутри подсказало ей, что больше нежностей она не дождется.
Мишель хотелось кусать локти от отчаяния, рыдать от постигнувшей неудачи, хоть она и не плачет. Это был такой момент.. такой…!! И кто посмел его прервать? Девушка откинулась на стол, коснувшись головой каких-то бумаг. И что ей теперь делать? Ждать? Вряд ли затем будет еще одна искра, Вильхельм проводит ее до дверей да и только. Внезапно Мишель вспомнила, что пришла сюда совершенно не за удовольствием, а за документами. Она тотчас же поднялась, развернулась и взяла папку с документами. Удивительно, кажется, это то, что нужно. Большая сумма денег на счет… японской компании. Название заковыристое, но все вроде сходится. Девушка оглянулась, проверяя, не вернулся ли Вильхельм, затем ловко спрыгнула на пол и привела себя в порядок – одернула края пиджака, поправила воротник, а затем проследовала до двери. Сердце бешено стучало, хотя Мишель не сделала ничего плохого. Если бы юноша вернулся, сказала бы, что заинтересована названием компании, построила из себя дурочку и снова кинулась к нему на шею. Но, может, и хорошо, что все так сложилось. Она же выполняла задание. Девушка выглянула за дверь, прислушиваясь к голосам внизу. Да, женские. Она стояла и ждала, когда же сможет сбежать. Искать второй выход – не выход, на улице зима, а без куртки ей выйти нельзя. Вроде, голоса стали удаляться, но Мишель не рискнула спускаться вниз.
О, служанка. Вовремя. Девушка попросила ее принести ее куртку, ту, что белая и с большим воротником и ее сумку. Наконец, голоса совсем стихли. Мишель оглянулась, чтобы проверить, не забыла ли она чего, и заметила розу, брошенную ею на пол. Сердце почему-то сжалось, хотелось оставить хоть какую-то вещичку в память об этом дне. Девушка взяла ее. Служанка в это время как раз принесла куртку.
- Передайте мсье Вильхельму, что у меня возникли важные дела, - Мишель оделась, спрятала папку в сумку и осторожно, но быстро спустилась по лестнице. Проход чист. Затем выскользнула на улицу и поспешила в сторону дороги. К несчастью, она совсем забыла про лед на крыльце, а потому шлепнулась на землю, больно вывихнув руку. На этом действие способности, заимствованной у Барта, закончилось. Девушка тут же встала, игнорируя боль, и впредь будучи аккуратной скрылась за поворотом.

 Отправлено: 08.07.09 02:27. Заголовок: Вильхельм всю жизнь ..

Вильхельм всю жизнь вел себя плохо. Он и как только не нарушал все правила, которые знал. Курил что нельзя, пил что нельзя, взламывал отцовские сейфы и рылся в его документах. Он изменял девушкам, а чаще всего просто использовал их как хотелось. Немец так же любил спорить, обожал подставлять людей и вставать у них на пути. За все свои шестнадцать лет, судьба ни разу не повернулась к нему не самым приятным местом. Но здесь, о чудо! Все-таки жизнь поломалась, дала трещину в такой момент, который просто… он считался святым. Никто и никогда не мог мешать Вильхельму, да, черт возьми, как можно отрывать от таких дел?
По лестнице немец спустился чуть ли не кубарем. Он хоть и не переступал ступеньки, но несся вниз довольно-таки быстро. На его счету была каждая минута, даже секунда.
По дороге он старался наладить свой внешний вид. Сегодня был точно не его день. Пуговица никак не пролазила в петельку, галстук никак не завязывался и не затягивался по-человечески. Волосы, сколько бы раз Вильхельм не пробовал пригладить их, все так же истерично смотрели во все стороны. Если бы не его бодрый вид, можно было бы легко сказать, что он спал. Однако глаза говорили обратное, его лицо выражало все, ну уж никак не сонное состояние.
Останавливаясь на двух последних ступеньках и поднимая голову, молодой человек перевел свой полный недовольства взгляд на причины всех его сегодняшних неудач. Мать и сестра, с кучей чемоданов, как всегда не вовремя. Он не выражал радости, даже не спешил улыбаться.
Вильхельм не успел ничего сказать. Его мать сразу же подлетела к нему, стремясь задушить или убить в столь теплых объятиях. Он, конечно, родителей любил, но не переваривал всей этой заботы. Не обошлось и без упреков к его внешности. Адель попыталась привести его прическу в порядок заботливыми движениями. Она аккуратно завязала сыну галстук, но вот пуговицу не застегнула.
В который раз немец поймал на себе заботливый взгляд матери, на который в ответ пришлось растеряно улыбнуться. Такая реакция была странной для родителей, но все-таки не стоило уделять так много внимания одному немцу.
Женщина, махая руками во все стороны, сообщила детям о том, что она отправляется к отцу. Громким и властным голосом подозвала к себе дворецкого, заставила его срочно подать ей машину. За всей спешкой Вильхельм следил без удивления. Он уже привык к такому поведению.
Из состояния шока его вывели слова сестры. Как же давно он не слышал свой родной язык.
- Ничуть не рад. Каждый чертов раз все появляются в самый неподходящий момент, – бросил Вильхельм и нахмурился.
Чтобы он не говорил, но сестру свою он был рад видеть. Родная душа в сотнях километрах от дома это невероятная радость. Хотя эту радость он не спешил выдавать. Вильхельм вновь приготовился уходить, собрался бежать наверх и возвращаться в кабинет, как к нему подошла служанка. Она сообщила немцу о том, что Аманда поспешила домой.
- Вашу же… – ленивым движением он поднял руку и тыльной стороной ладони потер лоб. Теперь можно было курить прямо здесь. Агнесс добровольно протянула ему пачку с сигаретами, ну а немец не отказался. – Почему потрепанный? У меня была девушка в доме, мы с ней были близки к тому... чтобы быть близкими и тут заявились вы. И что ты думаешь, как я тут? – он махнул рукой, затем внимательно посмотрел на сигарету.
Тяжко выдохнув, ему все-таки пришлось смириться с провалом. С грандиозным провалом.
- Пошли, мне надо убрать книги в кабинете отца. Или он оторвет мне… в лучшем случае голову, – голос Вильхельма явно надломился. Он был не таким грубым, взъерошенным как всего пару минут назад.
Его душила злость на самого себя. Надо было забыть о приехавших родственниках и вообще уделить все время Аманде. По меньшей мере это было не красиво по отношению к девушке. Ну, не так важно, ведь это не последняя девушка в его жизни.
- Зачем вы приехали-то? Или просто, мать потащила тебя с собой как отец меня? – вопросительно посмотрев на девушку, немец уже успел прикурить сигарету. – Да, как тебе мой английский? Ausgezeichnet, ja? – и не без гордости похвастался Вильхельм.