Отправлено: 01.10.08 16:45. Заголовок: Лондон; дом Кристофера.

.

 Отправлено: 01.10.08 16:46. Заголовок: И ночь незаметно пер..

И ночь незаметно переросла в утро. Семь часов перелета. Хитроу. Серый Лондон. Все было слишком спонтанно. Вырваться из замкнутого круга. Как глоток свежего воздуха. Отчаяние нарастало мучительно долго. И может именно из-за того что слишком мучительно, а может и потому что слишком долго, в одно мгновение он все понял. Осознал. Силы кончились. Нет, он не струсил. Просто устал. Эта ночь была обычной. Веселье, море алкоголя и невероятное количество народа в масках и ярких нарядах. Не знать бы еще, что за каждой маской скрывалось смертельное оружие, наделенное необычайной силой. Не знать бы, и может было бы легче. Эти события черно-белой жизни раскрашивались в более-менее яркий цвет лишь по одной причине. Искренняя улыбка Бет, подруги детства прошлой жизни. А потом он даже не знал, что с ней стало. Может, ее забрали и теперь она будет подопытным кроликом в руках ученых, сидеть запертая в четырех стенах. Или ее горячее сердце навеки затихло от случайной пули, в результате перестрелки. Он не знал. И не хотел знать. В любом случае, чтобы с ней не случилось – его вина. Его чертов клуб, его чертова организация, его чертовы деловые отношения с учеными. В тот момент, когда он прорывался сквозь толпу, яростно расталкивая людей и выбираясь наружу, кровь кипела в венах, глаза с ненавистью смотрели вперед. Его двигало лишь желание убраться как можно дальше и как можно скорее. Прочь от прогнившего насквозь мирка в золотой оболочке. А потом уже Лондон. Дождливый Лондон, где никто не ждет и ты ничего ни от кого не ждешь. Кристофер забрал автомобиль со стоянки, и помчался к дому, яростно вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели. Не он выбирал этот путь, а значит что хотя бы право отказаться от него должно быть. Глупости, конечно же никакого возврата нет. Сколько сменится президентов, сколько веков пройдет через него? Сколько родных и близких людей будут умирать на глазах? Дождь барабанил по стеклу, стрелке спидометра, казалось, не хватало места. Загорелся красный свет, Крис ударил по тормозам и машина со скрипом остановилась. Пожилая англичанка в дождевике сердито заругалась, шагая по переходу и метая угрожающие взгляды на серебряный автомобиль. Вслед за ней прошла молодая пара с ребенком, который заглядывался на чужие машины и показывал на них пальцем, прямо-таки вздрагивая от радости. У него никогда не будет семьи. Разве кто-то захочет похоронить своих детей в их глубокой старости? Феррер сжал зубы, вена на лбу вздулась и он резко нажал на газ, так и не дождавшись зеленого. Вот и дом. Схожесть с американским была налицо – такой же огромный, на самой окраине города, совершенно не современный. Кристофер припарковал машину, вышел наружу и застыл, запрокидывая голову и позволяя тяжелым каплям хоть немного охладить пыл. Не помогло. Вскоре он был внутри, сев на диван и засунув пальцы в кудрявые влажные волосы. Тишина. Абсолютная тишина, не считая сердца, которое билось слишком неистово, что этот звук был словно и внутри, и снаружи. А потом разбилась ваза. Кажется очень дорогая, девятнадцатого века. А потом статуэтка белокожего ангела и наивным взглядом. Журнальный стеклянный столик рассыпался миллионами крохотных бриллиантов, остался лишь каркас. Это легко, когда ты почти не чувствуешь боли, а раны заживают за считанные секунды. Жаль, беспорядок никуда не пропадает, но сейчас это меньше всего волновало Феррера. А вот чего он не ожидал, так это того, что станет только хуже. Одиночество давило, дождь неустанно стучал и стучал по окнам. Пол был усыпан осколками дорогих вещей. А к чему красота, если не с кем с ней поделиться? К чему жизнь, если она вечна? Кристофер сжал губы в прямую линию и неизвестно сколько еще сидел в одном положении. Потом взял мобильный телефон и еще долго-долго вертел его в руках, пока не решился набрать номер. – Бекки, - сухо проговорил Феррер, даже не пытаясь что-то делать с голосом, так хорошо выдающего все его эмоции. Это было его первое слово за много-много часов. Ну же Ребекка, будь спасительным кругом. И он позвал ее к себе. Он попросил. Кажется, он сказал «пожалуйста». Это было глупым поступком. Разве нормальная девушка помчится к нему в Лондон? Их даже ничего не связывало. Ну, практически ничего. Закончив разговор, Феррер со всей силы швырнул телефон в стенку, а тот в свою очередь отлетел в сторону полок, разбивая что-то еще. Просьба далась с трудом. Он никогда бы никого ни о чем не просил. Но сегодня было исключение.

 Отправлено: 01.10.08 18:32. Заголовок: Yeah I'm endless..

Yeah I'm endlessly
Caving in
And turning inside out(с)

Одиночество не давало Бекки покоя. Непонятно, как такое вообще может быть, но девушка просто не могла сидеть на месте. Она шаталась из одной комнаты в другую, то садилась на диван, то уходила на кухню выпивать десятую чашку чая. Включала свет по всей квартире, а потом снова мечтала оказаться в темноте. Начинала смотреть фильм, а потом раздраженно выключала телевизор и пыталась заснуть. Набирала номера друзей, но их телефоны почему-то молчали. Тиканье часов раздражало. Она не могла спать, мучило чувство странного беспокойства. Зака и Оливера не будет всю ночь, а она всю эту ночь не сможет сомкнуть глаз. Зак. Он просто бесил Ребекку своим поведением. Она сама не знала, почему так привязалась к нему, отчаянно отгоняя мысли о влюбленности, но отрицать это было так же глупо как то, что он считает ее только подругой. Наверное, он бы проявлял чуть больше понимания, зная о ее чувствах, но Ребекке совсем не хотелось падать в его глазах. Она и так слишком часто устраивала истерики, несмотря на обычно спокойный нрав. Мысли о Заке не давали покоя, Бекки знобило, и она продолжала ходить из одного угла в другой.
В итоге Ребекка забралась с ногами в большое кресло, укрылась пледом и поставила рядом чашку чая, которую так и не выпила. Сон все никак не шел, только когда на улице начало светлеть, глаза девушки сами собой начали закрываться. Сквозь дрему она услышала зазвонивший телефон. Бекки подумала, что это кто-то из старых друзей, которым она весьма нетактично напоминала о себе всю ночь, и решила не брать трубку, но звонивший был очень настойчив. Понимая, что она все равно больше не заснет, Ребекка сонно поздоровалась и услышала голос Криса. Судьба постоянно будет сталкивать ее с этим человеком в самые неожиданные моменты? Голос в трубке был злой, если не сказать, разъяренный, но переполненный тоской и отчаянием. Предложение прилететь в Лондон было идиотским, но Бекки согласилась. Она сама не знала, почему, но ей так захотелось оказаться далеко от этого кресла, от этой квартиры, от этого города. От Зака, с его непостоянными подружками. Разговор получился очень смутным и каким-то чересчур утренним, Бекки даже не могла вспомнить, как она согласилась. Возможно, это из-за температуры. Но так и было, Ребекка собралась лететь в Лондон к человеку, с которым ее постоянно сталкивала жизнь. Девушка не знала, какая погода сейчас в туманном Альбионе, а потому схватила первое, что попалось под руку – обычные джинсы и серый кашемировый свитер. Она даже не стала собирать сумку, просто схватила ту, с которой последний раз выходила из дома.
Аэропорт был очень неприветливым в столь раннийй час, однако Бекки успела на ближайший рейс даже после нескольких чашек кофе из «Старбакса», которые должны были придать бодрости, но лишь слегка погрели замерзшую изнутри девушку. Несколько часов с толстым и недовольным соседом, который постоянно ерзал на месте и жаловался на слишком тугие ремни безопасности. Усталые аплодисменты пилоту. Все забирали багаж, а у Ребекки его не было. Переполненный людьми аэропорт заставлял Бекки чувствовать одиночество еще больше, чем пустующая квартира.
Город встретил ее колючим дождем и порывистым ветром. Болтливый и не по делу оптимистичный водитель такси, которого очень тяжело было понять из-за сильного акцента. Даже не Лондонского, а кого-то совсем пригородного и далекого. Поиски дома, чересчур кудрявые от воды волосы и чудовищная измотанность. Как физическая, так и душевная.
Ребекка задумалась о том, зачем она приехала, только стоя у двери неприлично огромного дома. В клубе девушка вела себя непростительно легкомысленно, как и всегда, когда встречалась с Крисом. Почему-то. И приезд в Лондон был не лучшим решением. Но Бекки было плевать, что подумает Феррер, ей просто хотелось убежать. Спрятаться от душного города, где даже зимой было тяжело дышать. Нью-Йорк задыхался от грязного воздуха, а его жители задыхались от самого Нью-Йорка. От небоскребов, от зеркальных отражений, от ночного шума. Но приятный пейзаж плачущего Лондона так уютно контрастировал с надменными стенами Нью-Йорка, что Ребекка сразу же почувствовала облегчение. И все же она замерла в нерешительности, держа палец над звонком. Может бросить это и развернуться? Можно остановиться в отеле, пожить там пару дней, а затем вернуться домой? Ребекка мысленно пересчитала оставшиеся деньги на карточке и поняла, что ей подойдет только комната в три метра с потолками, покрытыми плесенью, и единственной ванной на целый этаж. Она никогда не была привередливой, но это было выше ее сил. Упрекнув себя в нерешительности, Бекки упрямо сдвинула брови и нажала на кнопку звонка.

 Отправлено: 02.10.08 18:45. Заголовок: Hold your breath and..

Hold your breath and count to ten.
And fall apart and start again. (с)

Она согласилась. Феррер не поверил. Скорей всего, она сказала «да», чтобы он просто отвязался, уж очень голос Ребекки звучал сонно и оттого неубедительно. Кристофер тяжело вздохнул, откидываясь на диван. Зеленые глаза закрылись под тяжестью век. Даже если она и правда решила ехать, то наверняка потеряется в незнакомом городе, не найдет дом. Она же такая глупенькая, маленькая совсем. И они не смогут больше связаться. А для того, чтобы собрать телефон из кусочков, нужно было иметь другую специальность. И о чем он думал? Хотя какая разница, когда впереди века для осмысления прошлых ошибок. Мысли беспорядочно путались в голове. Неожиданно вспоминались ничего незначащие мелочи, а потом так же неожиданно забывались. Когда Феррер проснулся, за окном все было так же серо и лил дождь. Он окончательно потерял счет времени. И, может быть, даже не услышал как приходила Бекки. От этих мыслей на душе стало еще более пусто, если такое вообще возможно. Кристофер поднялся с дивана и устало зашагал по лестнице, ведущей на второй этаж. Возможно, имеет смысл перебраться сюда насовсем, начать новую жизнь. Единственное что держало - клуб, который заменял родного ребенка. Феррер долго принимал душ. Может час, а может и два, теплые капли струились по лицу, помогая расслабиться. А зачем считать часы, когда впереди ждет вечность? Он вышел из душа в лучшем состоянии, но расслабленность была явлением временным, тут же бесследно испарившись. Обернув вокруг бедер махровое белое полотенце, Феррер вышел из ванной комнаты и прошел по коридору, вскоре дойдя до нужной комнаты. В доме отсутствовали признаки того, что в нем была жизнь. Все было таким идеально убранным, что появлялась атмосфера роскошного гостиничного номера в том состоянии, в котором его отдают новым жильцам. Крис покопался в вещах, которых было здесь немного, но все они были новыми, многие даже с этикетками. Он надел обычные джинсы, которые несмотря на всю свою обычность идеально сидели, накинул на плечи рубашку, и едва пальцы дотронулись пуговиц... Это был спасительный свет в темноте. Это был кислород для астматика. Это была новая печень для алкоголика. Чистые легкие для курильщика. Ребенок для бездетного. Протянутая рука тому, кто висел на краю обрыва, уже практически сорвавшись. Подаренная надежда тому, кто уже потерял веру. Звонок. Просто звонок. Но он уже не один. Уже не наедине со своими бедами. Феррер забыл о рубашке, которую собирался застегнуть, забыл о том, что даже не причесал мокрые волосы и не использовал одеколон. Он даже не побрился, но тем не менее быстрым шагом спустился вниз, не заставляя ее долго ждать и открывая дверь. Последние часы он был словно робот, а сейчас, казалось, сердце бьется.

Strange infatuation seems to grace the evening tide.
I'll take it by your side. (c)

На пороге стояла она. Бекки. В простой кофте на пуговицах, джинсах и кедах. Влажные кудряшки струились по плечам, щеки и нос чуть раскраснелись от холода. Она словно соседка, забежавшая за одолженной книжкой. А не девушка прилетевшая только что с другого материка. Феррер застыл, вцепившись взглядом в Ребекку. В дом ворвался холод и ветер, вместо тишины был шум дождя. И даже как-то вылетела из головы реальность. Она настоящая, на пороге его дома в Лондоне, мокнет под дождем... под дождем? Ну да, точно. Он изобразил подобие виноватой улыбки и осторожно взял девушку за руку, заводя ее в дом и закрывая дверь. Пальцы свободной руки с нежностью коснулись прохладной щеки Бекки, проводя линию через пухлые губы, такие же замерзшие. Кажется, его глаза потеплели. В следующее мгновение он уже вдыхал свежий запах ее волос, зарывшись в потемневшие от дождя локоны пальцами, его губы нашли ее губы, а потом он долго-долго и чувственно целовал ее. Он опять забыл о времени, а когда опомнился, то отстранился и вновь помрачнел, засовывая всю свою нежность куда подальше. Это было так на него не похоже. Такой теплый прием, что неловко. Это было слишком личное. Слишком. Так встречают любимых, но никак не знакомых. Тяжело вздохнув, Кристофер опять предпринял попытку улыбнуться своей привычной улыбкой.
- Привет.

 Отправлено: 03.10.08 21:32. Заголовок: As your skin starts ..

As your skin starts to scratch
and wave yesterday's action goodbye
Forget past indiscretions and stolen possessions
your high
In the cold... light of day (с)

Зачем она только приехала? Зачем спешка, самолет, такси? Крис ведь даже не ее друг. Она ничего о нем не знает, кроме того, что он владеет самым дорогим клубом Нью-Йорка и вертит большими деньгами, как и его отец. Ах да, еще то, что она должна была стать его женой, но наслушавшись сказок и счастливой жизни за порогом родительского дома, решила сбежать. Чего она вообще ждала от Нью-Йорка? Шумный город, который медленно губит тебя, разрушает твои хорошие стороны, заражает цинизмом, заставляет чувствовать себя безмерно одинокой? Ты идешь по улице и понимаешь, что у тебя нет никого. Что родители остались где-то там, что единственное, что напоминает тебе о них, это счет в банке, когда твое сердце наполняется чувством благодарности к матери за то, что она не дает тебе умереть. Отец вообще не хотел видеть Бекки, считая ее предательницей. Так думала девушка. По крайней мере, он вообще не звонил. Ни строчки, ни какого намека на то, что он знал, что она существует. Мать хотя бы писала пару слов. Обычное «скучаю, береги себя» но все же она хоть что-то писала.
Нью-Йорк добил Бекки. Ночь, проведенная в пустой квартире, заставила почувствовать себя такой одинокой, что не хотелось жить. Заку она не нужна, родители о ней забыли, а больше у нее никого и нет. Поэтому она и сбежала. Сбежала, забыв о том, что спрятаться от чувства одиночества невозможно. Оно просто стало ее частью. Бесконечная тоска по кому-то родному. Родному, которого не существует. Ребекка даже забыла свою хваленую гордыню. Просто взяла и приехала. Свою роль сыграли отчаянные нотки в голосе Кристофера, но в большей степени Бекки сама была настолько измотана и утомлена, что просто решила уехать. Уехать, не оставив записки. Уехать, забыв дома телефон.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Крис. Простые джинсы, расстегнутая рубашка. Виноватая улыбка казалась немного вымученной. Возможно, он просто не выспался. Бекки робко улыбнулась в ответ. Она снова чувствовала, что приехала зря. Каждая их встреча заканчивалась сексом, в последний раз, правда, незавершенным. Как только Ребекка могла позволять относиться к себе так потребительски? Может просто по своей глупости. Но сегодня просто потому, что сил сопротивляться не осталось. Борьба, которую, живя во Франции, Бекки почти не ощущала, за короткий срок жизни в Нью-Йорке успела надоесть. Не просто надоесть. Ощущение того, что вся жизнь из этого состоит, опустошало Ребекку. Хотелось просто плыть по течению, но не получалось. Проклятый город из которого она сбежала, проклятые стены квартиры, проклятые друзья, которые не подходят к телефону. Нет, не зря она предприняла эту попытку ненадолго от всего отстраниться. Плевать, что подумает Крис. Ей просто необходим глоток свежего воздуха.
Дверь закрылась, оставляя дождь за порогом. В доме пахло отсутствием жизни, роскошью и гелем для душа. Такой уже умирающий терпкий запах, смешавшийся с ароматом лаванды или чего-то там еще.
У него сухие руки с чуть огрубевшей кожей. Бекки они нравились. Криса нельзя было назвать парнем, тем более юношей. Мужчина. Настоящий. Ребекка опустила глаза, почувствовав его руку на своей холодной щеке. Он зарылся в ее влажные волосы, наверняка чувствуя букет лондонской сырости и разочарования. Ребекка не знала, что делать. Она просто стояла, наслаждаясь тем, что она кому-то нужна. Пусть она всего лишь одна из многих, чувство, что кто-то в толпе так же одинок, как и ты оставляло на душе приятный след. Вас уже двое.
Мягкие губы, томительно долгий поцелуй. Бекки вдруг стало чуть теплее изнутри, а сердце радостно забилось. Это было вспышкой оживших чувств, припадком раскрепощения, порывом тепла. Но Кристофер отстранился и мрачно на нее посмотрел. Девушка непонимающе отвела глаза, неловко поводя плечами. Она снова чувствовала скованность. Пустоту. Одиночество.
-Привет, - осипшим голосом сказала девушка. Молчание, - на улице ужасно холодно, - Ребекка наконец подняла несмелый взгляд, стараясь как-то разрядить обстановку. На улице просто было дождливо, никакого особенно ужасного холода Бекки не чувствовала, - хотя в Нью-Йорке намного хуже… -она постаралась исправить свою оплошность, - может сделаешь чашечку чая? – предприняла Бекки отчаянную попытку, напряженно, но все же тепло улыбаясь. Наверное, он хотел поговорить, раз так неожиданно позвонил.

 Отправлено: 11.10.08 19:09. Заголовок: I know, you love the..

I know, you love the song but not the singer
I know, you’ve got me wrapped around your finger
I know, you want the sin without the sinner (с)

Дождь стучал по окнам тише и мягче. Кристофер кивнул, не отвечая на фразы Ребекки. То, что волновало его было хуже жуткого холода на улице. Это убивало медленно. Возможно, настолько медленно, что окончательно убьет только через миллиард лет. Если к тому времени еще что-то останется от планеты. Феррер взял девушку за руку, чувствуя жар ее кожи. Под ногами хрустнул и разломился кусочек фарфорового крыла ангела. – У тебя температура, - хрипло произнес Кристофер, коснувшись губами лба Беки. Только сейчас он заметил, что ее глаза болезненно блестели. Феррер замер, разглядывая Ребекку. – Чай, - вспомнив, прошептал мужчина и повел ее за собой на кухню, которая больше походила на помещение неплохого ресторана. Он не спешил усаживать Бекки за стол, по-прежнему держа ее за горячую руку. Феррер поставил чайник, предварительно достав большую чашку нежно-кремового цвета и сам чай, который даже закрытый пах восхитительно. Он криво улыбнулся, развернувшись к Бекки и одаривая ее взглядом хищника, который через секунду уступил место взгляду полному боли и печали. – Я хочу тебе кое-что показать, - осторожно произнес он, словно эти слова дались ему тяжело, после долгих раздумий, - только не делай поспешных выводов, - холодно, но с ноткой мольбы в голосе проговорил Феррер, - и не убегай, - ухмыльнулся Кристофер, на щеках которого появились ямочки. Еще несколько секунд он ждал, чтобы убедиться что Бекки не испугалась. В его руках появился нож. Феррер сделал несколько больших шагов назад, а потом быстрым движением пронзил себе грудь. Может, в первую секунду он вздрогнул, а на лице появилась боль, но он все так же стоял на все том же месте. Рана, которая должна бы была его убить, затянулась меньше чем за минуту. Кристофер выбросил нож и развел руками, улыбаясь непонятной улыбкой. – Теперь ты имеешь полное право уйти и больше никогда со мной не видеться, только выпей чай. Он уже готов, - Феррер обошел Бекки, убивая в себе желание прикоснуться к ней еще один раз, перед тем, как совершенно точно поклянется никогда с ней не связываться. Так будет лучше. Но сейчас он хотел чтобы она осталась, он ведь так в ней нуждался. Это был чистый воды эгоизм - он не имеет права портить ей жизнь своим бессмертным присутствием. Кристофер поставил чашку чая на стол и жестом пригласил Ребекку сесть, а сам взял себе бокал виски и сел рядом. Она уйдет. Дождь опять стал неистово биться в окно, словно достигая высшей точки своей силы. Может, случится чудо и Лондон затопит. Свет не был включен, и единственное что не давало погрязнуть в темноте – окно, излучающее приглушенный серый свет дождливого дня. Чтобы заглушить раскаты грома, Крис включил музыку, выбрав первый попавшийся диск. Это была классика, которая в сочетании с музыкой дождя создавала эффект чего-то грандиозного. Феррер сделал глоток, терпкая жидкость разлилась по горлу, обжигая.

 Отправлено: 11.10.08 21:10. Заголовок: It takes the pain aw..

It takes the pain away
that could not make you stay
it’s way to broke to fix
no glue, no bag of tricks(с)

В доме Кристофера было темно. Так темно, будто он вдруг решил переместиться из солнечного пляжа в какую-то нору. Решил спрятаться. Хотя зачем еще люди едут из Нью-Йорка в Лондон? Особенно такие люди, как Кристофер. Обеспеченные, счастливые, получающие все, что они хотят, то и дело блистающие идеальными улыбками. Убежать от людей, не давать им наблюдать за собой. Убежать от себя, от собственной фальши, лжи.
Под ногами что-то хрустнуло, Бекки наконец огляделась. Посреди этой затихнувшей роскоши, посреди этого застывшего великолепия будто произошел взрыв. На полу лежали тысячи осколков. Разбитые вазы, статуэтки. Ребекка повернула голову, надеясь найти в Кристофере признаки недавнего приступа ярости, и тут же попала лбом прямо в его губы. Температура? Да неужели, она же ведь недавно посреди Токио в пижаме оказалась.
-Да, есть немного, - только эти слова слетели с губ девушки, как она тут же о них пожалела. И почему она совершенно не умеет держать язык за зубами, когда это требуется?
Кристофер провел ее на кухню. Тут было так же тихо и так же роскошно. Единственным звуком был дождь, бьющийся в окна. Но обстановка мало интересовала Бекки, гораздо больше ее интересовал сам Крис, в котором будто сжились два разных человека. Он то зло сжимал губы, то смотрел на нее своими зелеными глазами, полными печали. Она даже не заметила, как по кухне распространился потрясающий аромат чая. Все внимание девушки было поглощено Крисом, который очень странно выглядел. Ребекка привыкла видеть его всегда уверенного в себе, в идеально-сидящих костюмах, с высокомерной улыбкой на губах. А тут вдруг перед ней предстал совершенно другой Кристофер. Будто его что-то терзало изнутри. Терзало так сильно, что внешняя оболочка под давлением разрушалась.
Бекки замерла в ожидании. В руках Феррера поблескивал нож. Сердце девушки заколотилось. Глупый страх переполнил каждую клетку ее тела, как дурное предчувствие, пусть она и не знала, что будет. Но ведь ничто не пугает больше неизвестности. Неизвестности с ножом в руке. Все произошло так резко, что Бекки не успела даже вскрикнуть, попытаться остановить его. Одно движение и из груди Кристофера уже торчит кухонный нож. Глаза Бекки широко распахнулись от ужаса.
-Крис! – запоздало выкрикнула она, глядя, как лицо Феррера искажается болью. А затем вновь становится таким, как раньше. Будто он совершенно не чувствовал, как холодная сталь проткнула ему грудь. Ребекка не могла даже пошевелиться. В горле стоял ком, а сердце колотилось так, будто она только что пробежала несколько километров. А потом Крис взял, вытащил нож и улыбнулся так, будто ничего и не было, - Кристофер...? – будто спросила Бекки, в ужасе глядя на Феррера. Наверное, это можно было назвать чудом. Самым пугающим и жутким чудом. Ребекка дрожала. Но она даже не думала о том, что это может быть розыгрышем. Слишком много всего уже успело произойти. Зак с его водой, Токио за секунду, разговорчивые телевизоры. Она могла бы сказать, что больше ее ничего не удивит, но это было не так.
Феррер жестом пригласил ее сесть. Девушка буквально упала на стул, глядя в одну точку. Наверное, так не бывает.
-Крис... – наконец сказала она хоть что-то, пусть и почти шепотом. Бекки смогла посмотреть на него. Он думает, она оставит его здесь в припадке ярости, даст еще пару раз проткнуть себя ножами и посмотреть на то, как раны равнодушно затягиваются? – я никуда не уйду, - твердо сказала Ребекка, переборов дрожь в голосе. Она забыла про чай. Крепко сжав руку Кристофера, второй рукой девушка с настойчивой мягкостью вытащила стакан из его рук и с легким стуком опустила на стол. С нежностью коснувшись его щеки, Бекки уверенно продолжила, - останусь с тобой, сколько захочешь, - ей все равно не за чем возвращаться в Нью-Йорк.
Она смотрела прямо в его глаза. Секунда, другая, и вот сердце, только что утихомирившееся, снова бьется. По-другому. Очень громко, отчетливо, но медленно. Уверенно, так будто она знает что делает. Будто. Ребекка опустила взгляд на губы Кристофера. Слишком сложно устоять. И пусть он только что стоял с ножом, торчащим из груди, сейчас он рядом. Бекки осторожно коснулась его губ своими, будто пробуя на вкус, как это, целовать его первой. Отстранилась, несколько секунд смотрела в глаза, а затем снова поцеловала. Нежно, с наслаждением растягивая удовольствие от ощущения его губ. Вкус виски. Рука в волосах. На шее. На плече, настойчиво стягивая рубашку. Может она действительно знала, что делает?

 Отправлено: 12.10.08 00:17. Заголовок: I will be chasing th..

I will be chasing the starlight
Until the end of my life
I don't know if it's worth it anymore

Hold you in my arms
I just wanted to hold
You in my arms (с)

Как ему хотелось сейчас прижать ее хрупкое тело к себе, успокоить. Хотелось, чтобы она перестала дрожать. Как он только посмел испугать столь наивное и нежное существо? Это только подтверждает то, что он ничего не заслуживает. Тем более ее. Он даже не обращал внимания на незаметно появившиеся чувства, явно отличавшиеся от прежних, когда он любил обладать ее телом. Она всегда была его, на протяжении нескольких лет. Только этот факт был скрыт за пеленой множественных других тел в его постели, работой, грязными делами империи. Долгие годы без смысла существования. И впереди целая вечность точно таких же. На нем слишком много грехов, чтобы иметь возможность хотя бы крохотную частичку своего времени прожить счастливо. Если Ребекка действительно так дорога ему, то нужно ее отпустить. Не стоило вообще ей звонить. Не стоило встречать ее в клубе. Не стоило им вообще знать друг друга. Кристофер сжал челюсти и отвел в сторону взгляд пылающий гневом вперемешку с болью. Чем раньше она вернется в Нью-Йорк, тем лучше будет для всех. Нельзя позволить себе зайти дальше. Нельзя позволить себе обрести смысл, чтобы потом вновь его потерять. Это будет слишком тяжело даже для каменного сердца и прогнившей насквозь души. Он ощущал себя рядом с ней чудовищем. Безжизненным и бессмертным монстром, который отнимал ее драгоценное время, которое было слишком ограничено. Он нуждался в ней, но здравый смысл кричал, орал во всю мощь, что сейчас же лучше положить всему конец. Если существует конец у еще не начатого. Рядом раздался шепот Бекки. Феррер встретился взглядом с ее глубокими серыми глазами. Его взгляд был прежним. Взгляд соблазнителя, по привычке. Правда, с некоторыми новыми нотками. Он не мог поверить в ее слова. Сложно было делить радость с горечью. Ведь могло бы все повернуться иначе, пойти гораздо более легкой дорогой, не скажи она этого. Его затянуло в вихрь противоречивых чувств. Он бы все отдал за то, чтобы быть другим. Чтобы сейчас позволить себе все желания, что мучили, словно дикая жажда. Чтобы поцеловать ее как тогда, у дверей. Было невыносимо думать, что это был последний поцелуй. Бекки была такой красивой, как никогда раньше. Ее золотистые кудряшки все еще высыхали от лондонского ливня. Тело Феррера напряглось, когда ее нежные пальцы коснулись его щеки. Что она с ним делает… Он прикрыл глаза и сжал губы, словно ее прикосновение причиняло ему боль. Ее поцелуи были в это мгновение самым желанным на свете. По телу разлилась волна возбуждения, Кристофер потерял самоконтроль, отвечая на поцелуй и впиваясь губами в мягкие губы девушки. Его руки заскользили по ее телу с такой силой, что казалось он может раздавить ее как хрупкую статуэтку. Пальцы путались в шелковых волосах, Феррер уже ненавидел себя за слабость. Он вдыхал ее запах так жадно, словно это был последний глоток воздуха в его жизни. Стук ее сердца смешивался со стуком дождя и классической музыкой, образуя самый лучший звуковой фон из всех, что когда-либо слышало человечество. Это было мучением и наслаждением одновременно. Когда его рубашка оказалась на полу, Крис отстранился, борясь с желанием продолжить. Что она делает? Зачем разжигает огонь в его мертвом сердце? – Ты понимаешь, что делаешь…, - хрипло произнес Феррер, поднимая свою рубашку с пола и вешая ее на спинку стула. Боль пронзала все тело, с каждой минутой он ненавидел себя все больше и больше. Он не мог обрести смысл жизни в лице Ребекки де ла Шомон. Не мог, пусть это была бы предначертано самой судьбой. Он не мог ставить ее жизнь под угрозу, не мог привязаться к ней, не мог обретать ее, потому что уже обрел вечность, которая не терпит соперниц. И пусть он хотел этого больше всего на свете. Любовь к ней превышала всякое желание. Любовь? Невозможно. В таком черством человеке не может быть любви. Ребекка найдет себе человека, который действительно ее достоин. И им будет точно не он. Ее ждет красивая свадьба, пышное белое платье и куча детишек. А потом тихая и спокойная старость на пару с мужем. А не муж, который похоронит сначала ее, а потом своих детей и внуков. Одна мысль об этом причиняла невыносимую боль, хуже физической. – Сколько хочу? А ты уверена, что это возможно?! Как ты тогда смотришь на то, чтобы задержаться со мной на пару веков? – раздраженно заговорил Феррер, почти срываясь на крик. Если бы все зависело только от его желаний. Его пальцы сжались в кулаки, дыхание сбилось с привычного ритма. Она даже понятия не имеет, о чем говорит. Она же даже не знает, что творится у него внутри. – Ты сама хочешь этого, Бекки?

But I'll never let you go
If you promised not to fade away
Never fade away (с)

 Отправлено: 12.10.08 21:30. Заголовок: If I could tear you ..

If I could tear you from the ceiling
I’d freeze us both in time
And find a brand new way of seeing
Your eyes forever glued to mine

Снова это чувство. Снова Бекки казалось, что весь мир остановился. Замер в предвкушении. Часы перестали настойчиво отсчитывать время, а дождь стучать в окно. Она не слышала даже звуков музыки. Только стук его сердца. Его мягкие губы, его теплые, суховатые руки, его запах. Это все, что ей нужно.
Пару лет назад Бекки так не считала. Она была очарована, но куда сильнее в ней горело желание свободы. И что же дала ей эта свобода? Ничего, кроме боли, отчаяния и бесконечного одиночества. Это была жизнь. Жестокая, реальная. Останься она во Франции, Кристофер сейчас был бы ее мужем. Кто знает, чувствовала бы она то же самое, ощущая его дыхание на своей коже. Настолько частым был бы пульс, настолько сильным было бы желание.
Бекки сожалела о своем решении. Сожалела каждую секунду. Все было бы по-другому.
Кристофер резко отстранился от нее. Бекки непонимающе наблюдала за тем, как он вешает рубашку на стул. Он позвал ее, чтобы она развеяла его одиночество. Бекки приехала, потому что сама увядала одна в пустой квартире, где каждую секунду что-то ерзало внутри, вырываясь наружу. Может быть, это были слезы.
Но ее одиночество было несравнимо с тем, что чувствовал Крис. Бекки это понимала, она будто сама чувствовала его боль. Боль от осознания того, что тебе придется смотреть, как меняется мир, как умирают твои знакомые и друзья. Если таковые вообще были у Феррера. Теперь становится ясна причина его отстраненности, внешней холодности и безразличия. Чтобы не причинять боль себе, он просто не позволял подходить слишком близко. А когда все считают тебя черствым и злым человеком, невозможно им не стать. Но не всегда все получается так, как ты хочешь. Иногда судьба готовит тебе сюрприз, который может испортить всю жизнь. И что делать, если тебе придется жить вечно?
Кристофер почти срывался на крик, его зеленые глаза раздраженно сверкали, но в них читалось отчаяние. Бекки смотрела на него с сожалением. Потом он перешел на шепот, не отрывая взгляда от глаз девушки. Ребекка снова нежно провела рукой по его щеке, стараясь успокоить.
-Если бы не хотела, давно ушла. Вообще не приехала бы к тебе за тысячу километров в дождливый город, где нет знакомых. Не зная даже твоего адреса, - Ребекка говорила очень тихо, но старалась, чтобы слова дошли до Криса так, как она хотела их донести. Чтобы он понял, что все не просто так. Ведь все становится предельно ясным, когда от одного взгляда ты теряешь контроль. Когда мчишься через океан, только чтобы увидеть. Когда в тот момент, когда он берет тебя за руку, по телу проходит электрический импульс, - успокойся, Кристофер, - Бекки перешла на шепот. Ей так хотелось, чтобы сейчас он почувствовал, что кто-то есть с ним рядом. Чтобы ушло все то, что заставляло его разбивать статуэтки. Чтобы он не прикасался к стакану с виски. Чтобы изнутри его грело приятное тепло. Может, чтобы ему хотелось о многом ей рассказать, довериться, поделиться, - я не брошу тебя одного. Все будет в порядке, вот увидишь, - девушка взяла Кристофера за руку, снова крепко ее стискивая. Так обычно дети стискивают руки матери, когда им страшно, когда они не хотят уходить. Глаза Ребекки тоже блестели наивным детским блеском. В них отражалась готовность помочь, сострадание, и какое-то новое зарождение глубокого чувства, - я просто не смогу бросить тебя, - продолжала лепетать девушка. Она сама не слышала своих слов, знала только, что говорит что-то успокаивающее. Бекки подняла руку Кристофера и прислонила ее к своей груди, как раз там, где находится сердце, накрывая сверху теплой ладошкой, - потому что оно бьется так сильно каждый раз, когда ты рядом, - почти неслышно произнесла Бекки, не отрываясь глядя в глаза Кристофера. Наверное, давно пора было это понять.

 Отправлено: 23.10.08 04:03. Заголовок: Обманывание в доволь..

Обманывание в довольстве - преступнее лганья от нужды, и лживость в королях гаже, чем в нищих. В. Шекспир

Ее взгляд полный сожаления только портил и без того не удавшийся день. Так хотелось потрясти Ребекку за плечи, и прокричать что-то вроде: « Эй, милая, ты не должна меня жалеть. Пожалей лучше себя и беги отсюда». Разве можно жалеть отрицательного героя? Красная шапочка ни за что бы не стала утешать волка. Это абсурд. Ее положительность была в кричащем разногласии с его отрицательностью. Как жизнь и смерть. Ее нежные слова, ее взгляд, ее прикосновения – все было равноценно унижению. Лед не превратится в невзрачную лужицу. Фирменная ухмылка расползлась по лицу Кристофера. – Перестань, Бекки. Я тебе не однокурсница, которую бросил парень. Феррер со всех сил держался, чтобы не сорваться. Ради нее стоило не показывать себя полной сволочью. В ее серых глазах было столько искреннего желания помочь, столько теплоты, что один взгляд был способен на многое. Кристофер наклонил голову набок, оценивающе всматриваясь в лицо Ребекки. Боль в глазах затмили озорные огоньки, губы расплылись в кривой улыбке. Осторожно, очень медленно, он обхватил лицо девушки руками, притягивая к себе. Закрыв глаза, он провел губами по ее щеке, останавливаясь на самом волнующем участке прекрасного лица – ее мягких губах. Странно, но даже поцелуи казались не такими как прежде. Хорошо знакомые на протяжение нескольких годов губы Ребекки казались совершенно другими. Впрочем, как и сами ощущения. Он готов был целовать ее целую вечность, и не только потому, что хотел, чтобы Бекки прекратила его жалеть. Ее доброта была чужда Ферреру, который совершенно не понимал чем же заслужил такое отношение к себе. Он прекрасно знал, как к нему относится большинство девушек. В их представлении, он – самовлюбленный гад, который разъезжает на самых потрясающих машинах, курит дорогие сигареты и соблазняет одним взглядом. В его постели побывали самые красивые манекенщицы. Не может быть, чтобы Бекки хотела остаться с ним. Еще два года назад он знал, что сводит ее с ума. Но желание проводить с человеком ночи и желание быть с ним вообще – вещи довольно-таки разные. Она не может разделять его чувства. Это было бы слишком сказочно для нашего мира. Слишком хорошо для такого человека, как Кристофер Феррер.
И мир перевернулся. Стук ее сердца. Быстрый и ритмичный. Такой живой. Это было так невообразимо прекрасно. Так, что казалось абсолютно нереальным. Одно резкое движение - и все разлетится на мелкие осколки призрачного счастья. Этот век был однозначно лучший из всех, что предстоит прожить на этой грешной земле. Без сомнений. Если она действительно понимает, что говорит, то это самое настоящее чудо. Рука Феррера соскользнула вниз, после сжав ладонь Бекки и вытаскивая ее из-за стола. Ему не хотелось подбирать какие-либо слова в ответ, казавшиеся абсолютно ненужными. Держа девушку за горячую руку, он повел ее в гостиную, минуя остальные комнаты.
- Болеть на Рождество не самое приятное, верно? – почти касаясь губами волос девушки, хрипло прошептал Крис. Ее золотые локоны так замечательно пахли, что бороться с искушением сменить направление в сторону спальни, было довольно сложно. Но все желания улетучивались, когда появилось волнение за здоровье Ребекки. Как же быстро все меняется. Они опустились на шкуру белого медведя, располагавшуюся в самом уютном уголке комнаты – возле камина. Дождь не переставал стучать в окно, но здесь этот звук перебивался успокаивающим потрескиванием огня. Феррер запрокинул голову на сидение дивана, а Бекки усадил к себе на колени, прижимая к груди и закрывая глаза. Он начал рассказывать ей про себя, про жестокого отца и сошедшую с ума мать. Про I.I., все грязные деньги, сделки, преступления. Наверно, половина пролетала мимо ушей Ребекки, но он не мог хоть что-то упустить. Он рассказывал и про компанию Боба Бишопа, про все скрытое этого мира, что не знает обычный человек. Это была как сказка на ночь. И разве кто-нибудь мог подумать хотя бы днем раньше, что Рождество окажется именно таким? А оно было почти идеально. Лежа на ковре рядом с ней. Лондон. Дождь за окном. Комната утопает в сумерках. Медленно догорает камин. И все меняется каждую секунду. Нет, не он сам. Это даже не изменения, это – зарождение чего-то нового.

Скрытый текст

да здравствуют посты в пять утра!

 Отправлено: 06.11.08 20:07. Заголовок: I’d break the back o..

I’d break the back of love for you(с)

Каждый из нас постоянно с чем-то борется. Кто-то сражается за сердце любимой девушки, кто-то за положение в обществе, кто-то за лишний кусок хлеба. Бекки, например, сейчас отчаянно боролась за Криса. Некоторые же находятся в непрерывной борьбе с самими собой. Кристофер, достигший в жизни всего, о чем можно только мечтать, переспавший с самыми желанными красотками Нью-Йорка, владелец клуба и дорогих машин, особняка в Лондоне и кучи денег на банковском счету сейчас боролся сам с собой. Как может быть настолько несчастным человек, который должен быть самым счастливым? Его отчаянное желание показать себя с плохой стороны только раззадоривало Ребекку, заставляло ее сражаться за Кристофера с еще большим желанием. За хорошего Кристофера, не за того, которым его считают все эти глупые пигалицы с разукрашенными лицами.
Кристофер всегда был для Бекки одним из тех людей, которые, даже после ухода, оставляют в жизни определенный отпечаток, который не по силам сгладить даже времени. С момента его появления в ее жизни, он уже не пропадал оттуда, и после нескольких лет полной тишины. Но Бекки всегда будто чувствовала необходимость его присутствия в собственной жизни. Он должен был быть там. А сейчас она чувствовала нечто большее. Она чувствовала, что он уже там, и если получится так, что она его потеряет, все вокруг опустеет. Не будь это так, Бекки бы никогда не прилетела в Лондон.
Когда они оказались у камина, и Кристофер начал говорить, время будто остановилось. Его чарующе приятный хрипловатый голос, то, с каким чувством он рассказывал, свежий запах его кожи, все это смогло остановить время. А может, это просто была магия Рождества. И пусть Ребекка не верила в сказки, то, что говорил Крис, было сказочно. Нереально. Сегодня был вообще странный день. Бекки казалось, что это был один из тех дней, когда ее жизнь сделала резкий поворот. И снова Кристофер рядом. Кто знал, что через два года после того, как она покинула Францию, девушка будет сидеть перед камином в доме Кристофера Феррера, слушать его мягкий голос, произносящий такие вещи? Бекки и не думала, что это называется настоящей жизнью.
Казалось, Крис рассказывал все. Вся его жизнь была сейчас, как на ладони. Ткни в эту линию, узнаешь больше об I.I, дерни за указательный палец, получишь больше информации о всех девушках Кристофера. А если аккуратно провести пальцем по ладони, Кристофер поведает тебе о своем детстве. Бекки слушала, как зачарованная, чувствуя легкость и тепло. Ей давно не было так хорошо, и пусть она с трудом могла поверить в слова Криса, девушка чувствовала какое-то мягкое, уютное счастье, окутавшее ее со всех сторон.
Когда Кристофер закончил говорить, девушка повернула к нему голову. Ее руки с податливой преданностью коснулись его шеи, а взгляд коснулся его изумрудных глаз.
-Я хочу быть с тобой, - прошептала девушка, почти касаясь его губ своими, - хочу быть рядом, когда тебе будет плохо, радостно, страшно, - да. Она хотела быть с ним, когда он спал, читал, завтракал, чистил зубы, выбирал галстук, покупал солнечные очки, отчитывал подчиненного. Всег-да. Она хотела быть рядом всегда, - и я буду с тобой даже в самые тяжелые моменты твоей жизни. И мы переживем их вместе, - Бекки не волновало, что она будет стареть, ее лицо будет покрываться морщинами, тело терять упругость, глаза бледнеть, а румянец выцветать, в то время как Крис всегда останется таким, каким он был сейчас. Она хотела посвятить ему всю свою жизнь и отдать все, что у нее было, - je t'aime, - Бекки хотелось произнести эти слова именно на своем родном языке. На каком языке фраза «я люблю тебя» может звучать лучше, чем на французском? Для Ребекки такого языка не было. И для нее не было больше такого человека, которому бы ей хотелось это сказать.